Холивар

6 марта 2022 года.

Теперь мое утро начинается не с кофе, а с просмотра новостей в Яндексе и Инстаграме, а заканчивается – ватсаповской полемикой и вольной интерпретацией перечитанного почти со всем списком моих контактов в телефоне.

Итак, что сегодня? Мастеркард и виза свернули свою лавочку в России, Зеленский получил поддержку от Маска, и мне почему-то сразу представилась такая картина: еще в бытность свою комиком камрад Зеленский мечтал, наверное, встретить Путина, Маска и кого-нибудь из американских президентов в неформальной, так сказать, обстановке, но желания всегда имеют свойство сбываться с поправкой на чувство юмора вселенной. Вот и его мечты исполнились, только как-то уж слишком генно-модифицировано.

Что теперь будет? Чем все это закончится? Вопросы эти, конечно, были открытыми и насущными, но в большей степени я беспокоилась сейчас о том, как мне, конкретно взятому человеку, жить дальше.

Дело в том, что три дня назад, на фоне всех этих событий, мою должность и должность креативного директора в нашем рекламном агентстве решили сократить. Со следующей недели я буду безработной, незамужней, тридцатидвухлетней барышней, проживающей в ипотечной квартире, взнос за которою платить уже сейчас нечем.

Пособие при увольнении будет мизерным (если будет вообще), потому что отпуск в этом году я уже успешно отгуляла. Замдира, правда, заикнулась о возможной компенсации, но думаю, она будет рассчитана согласно моей белой ЗП, а значит, это будет не компенсация, а так, доплата на мелкие расходы. Мама сейчас помочь ничем не сможет, а семнадцатого числа, даже если весь мир вывернется наизнанку, нужно платить за ипотеку.

Но тут еще такой момент: завтра утром нас всех, невольно уходящих по собственному желанию, собирают на какой-то таинственный брифинг. И все бы ничего, если бы не наша секретарша Анечка, которая, как и все секретарши, слышит гораздо больше, чем полагается ее перегидридной головке, и, пренебрегая техниками шпионажа, не умеет долго хранить информацию, полученную от вышестоящего руководства, в своих облачных белокурых серверах.

Короче, именно Анечка, в пятницу вылетев из переговорной, как стрела подвыпившего Купидона, понеслась по всем кабинетам, начав, конечно, с нашего, с одним-единственным призывом: «Ни в коем случае не соглашайтесь на их предложение! Это самоубийство!»

Доказательствами ее заявление, конечно, подкреплено не было, но смуту в наши и без того обеспокоенные ряды почти уволенных она внесла нехилую.

И вот сегодня, проведя воскресенье в каком-то забытье, то и дело залипая в новостях и сторис Инстаграма, размышляя о судьбе России, Запада и своей собственной, я, наконец, попыталась абстрагироваться от всего увиденного и заснуть пораньше, чтобы завтра предстать на брифинге, на который не стоит идти в полном здравии. Но сон не случался.

«Господи, но почему сейчас? Почему не через год или месяц?»

Перспектива стать безработной в мире, где, словно карточные домики, рассыпаются платежные системы (как, кстати, теперь расплачиваться? У меня все карты привязаны к Эпл Пэй, а где их пластиковые близнецы, я уже и не помню), где привычный уклад жизни летит ко всем чертям, обрастая санкциями, как мхом на деревьях с северной стороны, такая перспектива не то что пугала, обездвиживала. И только одно оставалось неизменно – семнадцатое число каждого месяца, день оплаты ипотеки.