Меня всегда смущало, что тексты, написанные в одно время, разбросаны по разным журналам, книгам, сценам и экранам. Получается, как в притче про слона: кто-то щупает хобот, кто-то ухо, кто-то и вовсе хвост, а слон-то один.
На самом деле, что бы я ни писал – романы, рассказы, сценарии и даже стихи (прозаические), это все хроника моей и общей жизни. В ней интересна цельность – хотя бы в пределах года или двух-трех.
И вот родилась идея этой книги, прожитой недавно, только что – надеюсь, не так, как прожиты были книги предыдущие. Здесь все, вернее – самое важное из всего. По крайней мере, мне оно кажется важным.
Молодая, красивая, дорогая женщина Нина едет на молодом, красивом, дорогом автомобиле. Район панельных пятиэтажек. Во дворе играют таджикские дети, гоняя мяч на чахлой траве. Трое бомжей в песочнице пьют пиво из большой пластиковой бутыли, чистоплотно обтирая горлышко ладонью перед тем, как передать другому.
Нина выходит из машины, идет к подъезду.
– Не заблудилась, красавица? – кричит один из бомжей.
Кричит не охально, не грубо, даже с некоторой куртуазностью. Тяжкая жизнь научила его, что с людьми лучше общаться вежливо – это безопасней и выгодней.
Нина, оглянувшись и улыбнувшись, набирает номер квартиры.
Слышится женский голос:
– Да?
– Это я, – отвечает Нина.
Зуммер.
Нина открывает дверь, входит в подъезд.
В лифте лежит мужчина. Лицом вниз. Куртка-ветровка защитного цвета, мятые штаны, всклокоченные волосы. Двери лифта закрываются, натыкаются на ноги мужчины, открываются, опять закрываются, опять открываются, опять закрываются, опять открываются. Посмотрев на это, Нина решает подняться пешком. Но, сделав несколько шагов, останавливается. Оборачивается, смотрит. Двери закрываются и открываются. Мужчина недвижим. Только ноги при сдавливании их створками безжизненно шевелятся, как у большой тряпичной куклы. Нина подходит к лифту.
– Эй, вы живой? – спрашивает она. – Эй!
Она наклоняется, протягивает руку. Но брезгливо морщится, не решаясь коснуться лежащего. Трогает его ногу носком туфли.
– Вы живой там?
Мужчина мычит.
– Вам плохо? Может, «скорую» вызвать? Слышите меня?
Мужчина шевелится. Поднимает голову. Медленно, очень медленно садится. Ноги остаются в двери, их по-прежнему сдавливает створками. Он смотрит на это и пытается понять, что происходит.
– Вы уж или туда, или сюда, – говорит Нина.
– Помогите, – слабым голосом говорит мужчина. – Мне на пятый.
Он подтягивает одну ногу, потом вторую. Нина входит в лифт.
На пятом этаже мужчина выходит из лифта, держась за стенки. Кренится и, чтобы не упасть, цепляется за плечо Нины.
– Э, э, без рук! – противится она, но мужчина держится крепко.
Ей приходится довести его до квартиры. Он шарит по карманам куртки.
– Где-то был… Будьте так любезны… – бормочет он.
– Что?
– Где-то был… Ключ… Давайте поищем…
Нина, отвернув лицо, лезет рукой в его карман, как в банку с пауками. Достает кучу всякой дряни: конфеты, бумажки, денежная мелочь. Находит в этом мусоре ключ, отпирает дверь. Мужчина валится в прихожую, тащит при этом за собой Нину. Еле удержавшись от падения, она отрывает от себя его руку.
– Все, приехали! Есть кто дома, встречайте!
Но никто не встречает, кроме маленького кудлатого песика. Тот радостно виляет хвостом, лижет лицо упавшего хозяина. Мужчина собирается с силами, садится на пол, опираясь спиной о стену. Шарит в карманах куртки, достает плоскую бутылку, отвинчивает пробку, прикладывается к ней. Делает несколько глотков. Ему становится лучше.
