Осени

Осень падает мокрыми листьями

С изболевшихся бледных небес,

Полнит грудь мою грустными мыслями

Зашумевший, заплакавший лес…

Мокрый мох под ногами сжимается,

Заполняется след мой водой…

Так и сердце под мыслями мается,

Наполняется тёмной слезой…

Не иду я дорогой успешною,

Ни учёный, ни вождь, ни поэт…

И смотрю я с тоской безутешною,

Уходящему времени вслед.

И смотрю я и думаю: «Боже мой,

Разве в Небо ведёт суета?»

Заунывный стихает вдруг ветра вой,

Затихает шуршанье листа…

Полной грудью прозрачность вдыхается,

Чистый холод промытых небес…

И в душе тишина воцаряется,

И, застыв, просветляется лес.

Багряно желтый лиственный угар,

Взметнувший ветер, льющиеся тучи…

О, осень, осень, олимпийский дар,

Вновь подо мной твоих печалей кручи!

Рискую с них сорваться каждый миг…

Ах, в гибельном летя главокруженьи,

С какой бы силой я б к тебе приник

И расплескался о тоски каменья!

Ажурный, лёгкий, лиственный дурман,

Я взят тобой из суетного круга!

Средь дней бесхмельных, наконец, я пьян

Тобою, Осень, горькая подруга!

Как сладок мне заплаканный твой лик,

Благая весть о ждущей всех Невесте!

Так пусть вот так, как я к тебе приник,

Безумный ветер унесёт нас вместе!

В час, когда опадает лист,

Когда жизнь уходит из тела,

Мысль: «Жить!» – одинокий солист

Вдруг услышишь – в душе запела.

За окном будет дождь стучать,

Будет ветер стонать уныло

И тоска будет душу рвать…

Душу, где уже всё остыло.

И тогда той тоски сильней,

В час, когда уж совсем невмочь

Будет мысль-мечта о ней

Освещать лишь одна ту ночь.

Дорогих её глаз кристалл

Облегчит твой предсмертный бред

И ты вспомнишь, как ты страдал

Эту длинную цепь из лет.

Ты поймёшь, что пора уснуть,

Как ты страшно устал, поймёшь

И, вступая на смертный путь,

С облегчением смерть найдёшь.

Хорошо, что бессмертья нет,

Что не вечен и сердца стук…

Как давно ты устал, поэт,

От любви безответной мук.

Ветер и солнце, жёлтые листья,

День догорает в кузнице лет,

Парк размалёван щедрою кистью,

Сотни оттенков на каждый цвет!

Жёлтый и красный, бурый, зелёный,

Синий и белый, пурпур и чернь…

О, увяданьем мир напоённый!

Смертию судеб выпала зернь.

Парк догорает, время настало,

Время молений, время скорбей,

Взвихренных к небу листьев накала,

Поздних прозрений, ранних смертей.

Сумерки, ветер, ветви чернеют,

Небо померкло, мир догорел,

Чёрная бездна холодом веет,

Есть и вселенной верно предел.

Вижу как медленно

Опускается ночь над землёй,

Бледно и ветрено

И собачий тоскующий вой,

Слёзы бескрайние

В черноту проливаются крыш,

Шепоты тайные,

Тёмных улиц шуршащий камыш,

Вот она – Родина,

Что ещё мне о ней рассказать?

Сколько ни пройдено,

А конца всё равно не видать,

Что ни наделано

А всё только начало пути,

Горя немерено,

А до счастья идти и идти…

Текучим красным золотом встаёт

Из-за домов судьбы осенний слиток,

В безмерной выси росчерк крыльев пьёт

Незнаемый бескрылыми напиток,

Напиток горней осени.… Внизу

Он видит море, купола и шпили,

И между них бегущую слезу,

И все цвета осенней кроткой были.

О, осени златое дежавю!

Вновь приступ твой – и я парю, как птица!

Сладчайшей грусти все оттенки пью

Всё вновь и вновь.… И не могу напиться.

И в душе моей осень,

И в душе золотая тоска,

Сквозь прожитую просинь,

Утонувшая в дымке река….

Чьи-то тени мелькают

Где-то там далеко позади,

На прощанье махают,

А самих уж и нет ведь, поди!