Крыша над головой

Автор

Страниц

Год

2012

«...В это время, когда зал был полон зрителями, в него вошла и заняла место в первом ряду Матрена Ивановна Вдовина - пенсионерка, которая раньше работала завотделом культуры в райисполкоме. Ее место на самодеятельности искусства было незаметно занимаемым руководителем.

- Здравствуйте, товарищи! Как у вас дела? - спросила Матрена Ивановна.

- Мы обсуждаем пьесу, Матрена Ивановна, - ответил один из зрителей.

- Действительно? - удивилась Матрена Ивановна - Я прочитала эту пьесу и она мне очень понравилась. Кому не нравится идея пьесы?...»

Итак, Матрена Ивановна была не только пенсионеркой и бывшей работницей культуры в райисполкоме, она также создала небольшой художественный коллектив в своем городе и возглавляла его уже несколько лет. Поэтому ее мнение имело вес, и зрители всегда ждали с нетерпением ее комментариев. Каждый вечер, после сеансов самодеятельности, Матрена Ивановна проводила творческие встречи с участниками группы, делилась своими идеями и поддерживала их талантливость. Впрочем, ее авторитет не ограничивался только самодеятельностью - она была признанным экспертом в области культуры и всегда знала, о чем говорит. Перед тем, как она прочла новую пьесу, она удостоверилась, что она стоит внимания и вызывает интерес у публики. И когда она услышала, что кто-то не согласен с идеей пьесы, она была потрясена - для нее это было неожиданностью, ведь она так долго работала, чтобы создать нечто уникальное и запоминающееся. Но Матрена Ивановна не сдавалась. Она решила поговорить с теми, кто не одобрял ее идею, чтобы понять причины и объяснить свою точку зрения. Она была уверена, что все можно решить и найти компромисс, чтобы пьеса была по достоинству оценена каждым зрителем.

Читать бесплатно онлайн Крыша над головой - Василий Шукшин

Вечером, в субботу, в клубе села Нового собрались обсуждать только что полученную пьесу. Собралось человек двенадцать – участники художественной самодеятельности.

Речь держит Ваня Татусь, невысокий крепыш, честолюбивый, обидчивый и вредный. Он в этом году окончил областную культпросветшколу и неумеренно форсит. Он – руководитель художественной самодеятельности.

– Я собрал вас, чтобы сообщить важную новость…

– К нам едет ревизор? – Это Володька Маров. Володька дружит с медсестрой Верой, которая нравится Ване Татусю, но Ваня это скрывает, надеется, что Вера сама заметит гордого Ваню и покинет дубинистого Володьку. Если же она останется с шофером Володькой, то пусть пеняет на себя. Основания для того, чтоб она потом страдала и раскаивалась, – будут. А Володька знает – почувствовал, что ли, – тайные помыслы Вани и ест его поедом. Для того и в самодеятельность записался. Медсестра Вера сидит здесь же – она помешалась на самодеятельности, и тем еще злит Ваню, что с такой-то любовью к драматическому искусству не может, дурочка, сообразить, что любить надо – режиссера. Интересно, о чем они говорят с Володькой? О поршнях?

– Маров, острить будешь потом. – Ваня понимает, что не надо даже и замечать-то Володьку, не то что вступать в разговоры с ним, но не может сдержаться – старается тоже укусить соперника. – Мы получили из области пьесу. Пьесу написал наш областной автор. Мы должны ее отрепетировать и показать на областном смотре. Острит, Маров, тот, кто острит последним.

– Ослит, – поправляет Володька.

– Вот именно. Надо сначала отрепетировать пьесу, а потом будем острить и смеяться…

– Как дети, среди упорной борьбы и труда…

– Перестань! – сердито прерывает Вера. – Про что пьеса, Ваня? Женские роли есть?

– Пьеса из колхозной жизни, бьет по… – Ваня заглянул в аннотацию. – Бьет по частнособственническим интересам. Автор сам вышел из народной гущи, хорошо знает современную колхозную деревню, ее быт и нравы. Слово его крепко, как… дуга.

– Как это – из гущи? – спросил Васька Ермилов, по общему мнению, дураковатый парень, любитель выпить, тоже шофер, дружок Володьки. Володька привлек его с собой в самодеятельность, чтобы не скучно было. Васька, глядя на своего дружка, понял так, что здесь надо вовсю острить и подсмеиваться. – Он что, алкаш?

– Вася, помолчи, ради бога! – Вера гневно смотрит на Ваську.

– Но я недопонимаю: как это – вышел из гущи? Гуща – это когда пива на донышке остается…

– Кто про что, а вшивый все про баню, – заметил один женатый мужик, который от семьи – от детей! – бегал репетировать пьески.

– А ты понимаешь?

– Из гущи – значит, из низов, из простонародья.

– Простонародья теперь нет. Из рядовых колхозников, – поправил Ваня.

– Так бы и писали, – ворчит Васька. Он совсем не умеет шутить.

– Я бы сказал так, – не унимается женатый мужик, – из трудового крестьянства.

Ходил еще в самодеятельность один старик, Елистратыч, вечный шут. Он среди молодых считался специалистом по вопросам старины, и все, что в пьесах касалось крестьянства, коллективизации, например, – прямо касалось его: он по сей день жалел, например, что многих и многих в селе не раскулачили тогда, в тридцатом году. Когда сказали «крестьянство», Елистратыч встрепенулся.

– Крестьян теперь тоже нет – колхозники. (Он говорил: кольхозники.)

Продолжить чтение

Вам может понравиться: