Шкаф
Я – боец элитного подразделения специального назначения. Нашу группу отправили выяснить обстоятельства исчезновения передовой научной группы.
Около семидесяти сотрудников НИИ СТБ-17 пропали без вести. Единственным обнаруженным стал один из них, найденный застрелившимся в мрачном помещении, предназначенном для хранения производственных отходов.
Прибыв на объект, мы рассредоточились по приказу командира. Мне было поручено контролировать помещение, где обнаружили тело.
Я сосредоточился на контроле периметра, как и подобает бойцу, не отвлекаясь на реплики товарищей. Из общего шума до меня доносилась лишь ругань командира, который громко возмущался по поводу обнаруженного заваренного шкафа. Его внимание привлекло то, что это явление выбивалось из общей картины происходящего. Действительно, кому и зачем понадобилось утруждать себя тем, чтобы заварить дверь обычного небольшого металлического шкафа для хранения одежды?
Командир, высокий мужчина с изрезанным шрамами лицом, подошёл ближе, внимательно осматривая грубые швы, которыми дверь шкафа была приварена к корпусу. Искры от сварки давно погасли, но сам металл всё ещё был тёплым на ощупь.
«Кто-нибудь видел, как это сделали?» – рявкнул он, обводя взглядом нас, бойцов.
Молчание. Никто ничего не видел. Внимание группы было рассеяно по всей территории комплекса, каждый выполнял свою задачу. Я же, как и было приказано, не отрывал глаз от дверей и коридора, ведущего в помещение с телом.
Командир достал из разгрузки кусачки по металлу и попытался перекусить один из швов. Безуспешно. Сварка была выполнена на совесть, явно не дилетантом.
«Бензорез!» – коротко бросил он, и один из бойцов тут же бросился выполнять приказ.
Через несколько минут в узком коридоре взвыл бензорез, разбрасывая вокруг снопы искр. Запах горелого металла ударил в нос, смешиваясь с затхлым запахом плесени и смерти, витавшим в этом проклятом месте.
Наконец, дверь шкафа с лязгом отвалилась, обнажив… пустоту.
Внутри не было ничего, кроме паутины, плотным слоем покрывавшей заднюю стенку. Ни одежды, ни инструментов, ни каких-либо других предметов, которые можно было бы ожидать увидеть в шкафу для хранения вещей.
– Что за чёрт? – пробормотал командир, вытирая лицо грязной перчаткой. – Заварить шкаф, чтобы спрятать… ничего?
Командир приказал проверить шкаф. Возня наверху нарастала, но я не обращал на это особого внимания, продолжая выполнять свою задачу. Пятна крови всё ещё темнели на полу, а брызги содержимого опустевшей головы по-прежнему «украшали» цистерну рядом.
Мысль о том, что отправка вооружённой штурмовой группы на такое задание выглядит крайне странно, не покидала меня. Ведь, казалось бы, никакой опасности нет: самоубийство какого-то безумца, пропажа людей… Зачем здесь спецназ? От кого я вообще должен защищать и контролировать этот участок?
Но нас хорошо учили: приказы обсуждаются после выполнения. Поэтому я почти полностью, на девяносто девять процентов, сосредоточился на своей задаче.
Всё стихло. Я осознал, что не слышал своих ребят уже около десяти минут. Тишина стала такой плотной, что я слышал, как ветер гуляет в дальних помещениях предприятия.
Внезапно раздался резкий звук, за которым последовали голоса товарищей. Они словно забыли об инструкциях и принялись слишком громко что-то обсуждать, как будто мы не на задании, а потягиваем пиво на отдыхе. Этот факт начал меня беспокоить. И тут в мою зону контроля вбежал командир, его лицо исказилось от ужаса. Он упал на колени в том месте, где был обнаружен труп.
