Догузов запер дверь на ключ, спустился, торопясь, по лестнице и вышел из подъезда. Резануло по глазам солнцем, несколько мгновений он только слышал шум далёкого шоссе, но зрение быстро к нему вернулось и подарило небритого Валентина, стоящего в майке и трениках у подъезда с мятой пачкой сигарет в руках.
– Курить есть? – хриплый голос Валентина был предсказуемым, как и его, похоже, суровый для организма ночной отдых.
– Не, докурил ночью. Вечером занесу.
– Я ж в ночную сегодня, – Валентин с сожалением замахнулся пачкой, готовясь кинуть её в кусты, но передумал и снова стал её теребить. – Как и вчера.
– Ну значит утром, в смысле завтра, – Догузов, когда опаздывал, был не самым отзывчивым соседом.
– Завтра, – эхом повторил Валентин. – Лучше б послал.
Догузов неопределённо пожал плечами. Он отталкивал землю ногами, будто старался уйти подальше и от неё, и от Валентина быстрым шагом, максимально быстрым, но без перехода на бег – сидеть весь день потным на работе было бы и неловко, и малоприятно. Когда он переходил дорогу от двора к скверику, мимо него через дорогу прокатился футбольный мяч. Догузов обернулся. Парнишка в жёлтой футболке с зелёным номером стоял на бордюре у дороги, пригвождённый, наверное, родительским запретом, и не сводил глаз с мяча.
– Дядь, подайте мяч, – отчеканил несколько слов пацан, вытер нос рукой и на всякий случай добавил: – Пожалуйста!
Догузов удивлённо посмотрел в обе стороны – ни одной машины не приближалось, даже вдалеке, из-за сквера доносился привычный шум шоссе. Между мячом и пацаном было всего метров пятнадцать послушания. Многовато для пенальти, маловато для штрафного удара.
– Ноги бережёшь, Роналдо?
– Правильно не Роналдо, а Роналдиньо, – надежда российского футбола поправил взрослого, но шагнуть на проезжую часть не осмелился.
Догузов дошёл до мяча и несильно пнул его мыском в сторону двора.
– Русский пыр не знает дыр! – сообщил пацан, и побежал догонять мяч на площадку, к заждавшемуся ему забору. Догузов несколько секунд послушал ритмичные звуки удара мяча о сетку-рабицу, и внезапно встретился глазами с Валентином. Тот сразу же отвернулся. Догузову стало неприятно, он ускорился и скрылся в сквере.
Сквер встретил Догузова тенью и сменил шум отдалённого шоссе на пение птиц. В сквере стояли скамейки, вдалеке сидел высокий собаковод в кепке с маленькой чёрной кляксой на поводке. Догузов расслабился и засунул руки в карманы пальто, стал что-то насвистывать. В карманах было пусто, и в этом было что-то неправильное. Догузов остановился, пошарил ещё, будто пытаясь найти скрытый кармашек, или дыру в подкладке. Он проверил внутренний карман пальто, затем карманы брюк. Ключей нигде не было. Догузов резко повернулся на пятках и сказал:
– Вот чёрт!
Пацан продолжал тренировать забор. Увидев Догузова, он перестал бить по мячу. Валентин грел руки в карманах и украдкой посматривал на соседа. Когда Догузов поравнялся с ним, прозвучало еле слышное: “кошелёк или жизнь?” Догузов резко повернулся к Валентину.
– Что?
– Кошелёк или ключи? – Валентин устало щурился от солнца. – Забыл, говорю, что?
– Ключи, – ответил Догузов. – Ключи, мистер Холмс. – Валентин медленно подошёл к входной двери, вынул из кармана домофонную “таблетку” и отпер дверь.
– Сэр, – Валентин оскалился и картинно указал на проём.
