Как красна девица Белого Лиса встретила

Никто не помнил, как и когда появилась старый форт-пост, стоявший на единственной дороге, ведущей в «Долину урожая» окруженную горами. До недавнего времени он так и стояла в развалинах, но потом в него пришли монахи пути просвещения. Эти монахи, с помощью местных жителей, восстановили укрепления для зашиты долины. Также построили они «Монастырь последователей Чин-Уа» на горе выше форта. Когда же всё было готово, монахи перекрыли выход из долины. Вся торговля жителей долины, с тех пор шла только через них. Так как долина была обширна и богата монастырь быстро разбогател. Монахам же захотелось большего: в монастырь была привезена сделанная на заказ статуя золотого идола с головой жабы, это и был владыка Чин-Уа. Ему полагалось, приносили дары, пытаясь задобрить. Дары должны были делать все поселения находящиеся в долине. Те, кто добровольно не хотел приносить дары, навлекал на себя гнев владыки Чин-Уа. У прогневившей владыку деревни брали все, что понравилось бы монахам, оставляя только минимум еды на пропитание.

Монастырь принимал в свои последователи всех, кто желал присоединиться. Когда желающих присоединиться добровольно становилось меньше, монахи предлагали денег родителям или старостам деревень, за новых последователей, а иногда люди просто пропадали. Последователей опаивали дурманом, чтобы они были более послушными, затем некоторых оставляли для обслуживания нужд монахов, а некоторых приносили в жертву жабоголовому.

Местные неоднократно предпринимали, попытки освободится. Редкие случаи, когда удавалось разбить силы сборщиков даров, не давали никакого эффекта, так как выход из долины всё равно был перекрыт. Место обитания этих монахов, казалось было идеальным для обороны от кого угодно. Даже если захватят форт, есть сам монастырь, стоящий на склоне горы. Дорога к нему узкая и всего одна. С одно стороны дороги отвесная скала, а с другой обрыв с горной рекой внизу. Стены монастыря высоки и хорошо укреплены, видно было, что на постройке не экономили.

Правда, ничего из выше перечисленного монахов не спасло, когда эти края пожаловал зверь пострашнее, Сёгун Мицуруге Иошинори. Бедственное положение местных было ему не очень интересно, но то, что на его новых землях кто-то кроме него смеет грабить в таких масштабах, оставлять было категорически нельзя. Когда же соглядатаи донесли о золотой статуи, участь монахов владыки Чин-Уа была предрешена.

Монастырь стоял сожжённым уже много лет, как памятник пословицы «Что посеешь, то и пожнешь». Местные свободно входили и выходили из долины через останки форта, плюя в сторону монастыря. Но монастырь не был необитаемым, в нем до сих пор жили три монаха и одна последовательница, привезённая, откуда-то из далека. Сначала её хотели принести в жертву, но передумали, так как не было никого, кто бы мог заняться самыми тяжелыми и грязными работами. Девушка была странной внешности: слишком бледный цвет кожи, слишком большая для человека и не болеющая даже в сильные морозы. Лицо девушки было красиво, но постоянная грусть, тоска и апатия, словно впечатанные в лицо, старили и уродовали её. Да и почти отсутствующая гигиена отбивала последние мысли с ней хоть как то взаимодействовать. К ней буквально брезговали прикасаться, не говоря уже о принесении в жертву или чего то плотского. Единственное что с ней делали, это периодически обливали водой и брили голову, чтобы отбить запах. Кормили скудно и постоянно добавляли дурман в еду чтобы она была послушной. Всё это сильно подрывало её здоровье и из сильной с рослой двадцатилетней девушки она превратилась в какое то подобие зомби, который, не смотря ни на что всё равно выполняет свои обязанности.