Человек из леса. Сборник рассказов

ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕСА.

Он выл. В этом звуке не было ничего человеческого. Он выл, как зверь, загнанный, больной, беспомощный. В этом вое было все: жалоба, мольба, вопль умирающего и просто истерика. Он выл без всякой надежды на спасение, просто от того, что по-другому уже не мог выразить свои чувства. Человек, живущий на чужом огороде в полусарайке-полутепличке, четко осознал – начинаются настоящие холода, а это значит, что его жизнь заканчивается. Сложная, запутанная, времена никчемная, временами светлая, но все равно – жизнь.

Зима в этом году не торопилась в их края, и он получил временную отсрочку своей участи. Хотя жить в доме со стеклянной крышей и стенами было холодно, но пока не наступили морозы – терпимо. Пусть с кашлем, сотрясающим все его существо, пусть вечно дрожащим от холода, но жить…Жить…А была ли она кому-то, и в первую очередь ему самому, нужна эта жизнь? Пару дней назад он, наверное, сказал бы, что нет. Но когда смерть замаячила совсем рядом, жить ему нестерпимо захотелось, только как выжить в морозы в стеклянном, выстуженном сарае он не представлял. Ужас и породил тот самый жуткий вой, от которого вставали дыбом волосы прохожих, чей маршрут лежал мимо садовых участков…

Только, видать, судьба была ему выжить и в этот раз. Один из «добытчиков» металла, промышляющий по заброшенным и сезонно-пустующим дачам, услышав странный звук, пошел прямо на «него». Не иначе Ангел-Хранитель Степана его сюда привел.

– Ты чего мужик? – почти заботливо спросил нежданный гость заросшего бородой, закутанного в старые куртки «хозяина» сарайки со стеклянной крышей.

– Жить охота, а помирать приходится. Холода наступают. Замерзну напрочь, если крысы раньше не сожрут – обнаглели эти твари в последнее время. Видать, от зимы озверели…Живые существа, понимаю. Но не могу больше терпеть, как они по мне ночью бегают, загрызть норовят.

Он помолчал, потом добавил, глядя с надеждой на вошедшего:

– Хоть бы прибил что ли кто…Долбанул по башке…

Мужик не отвечал, тогда Степан продолжил, глядя в пустоту, говоря словно самому себе:

– Или из леса забрал…Может, еще поживу, если Господь даст…

– Долбать не буду, не дождешься, я не по этому делу. С Богом своим сам разбирайся. А наводку, куда податься можно – дам. Иди на Щелковскую, это конечная синей ветки. Знаешь?

– Знаю.

– Там волонтеры каждый день с горячими обедами стоят. Старшая у них Юля. Говорят, помогает таким, как ты, баба добрая. Всем – не всем, не знаю. По-любому попробуй. Пошел я. Холодно у тебя, околеть можно. Мне еще «поработать» нынче надо.

«Ангел» в виде спеца по металлолому исчез в снежной дымке, а Степан еле дождался следующего утра. Всю ночь он мерил шагами сарайку, чтобы не заснуть и напрочь не замерзнуть. Он добрался до Измайловской как раз в то время, когда сюда приехали волонтеры и подтянулись те, кто рассчитывал получить бесплатную еду. Без труда «вычислив» старшую – немолодую женщину с уставшими серыми глазами, он подошел к ней и начал с места в «карьер»:

– Помогите с работой. Дома нет, денег нет…Жить хочется…Может, в какой монастырь трудники требуются?

Внимательно глядя на «новенького», зашедшегося в этот момент в застарелом кашле, Юля ответила:

– Попробую. Но ничего не обещаю. Переночевать можете в наших комнатах. Там и душ, и парикмахер…