Ода Алистера

Глава 1. Город

Город, где викторианский декаданс,

Каждому даёт второй шанс,

На глоток вина со счастьем на брудершафт.

Горный ландшафт позади

Украшает внешний вид.

Когда то уездный город Н

Ныне центр земли.

Столица древней империи.

Дом тайных мистерий.

Секты, культы, секретные круги.

Обряды, ритуалы, оргии в клубе.

И вдоль улочек старый храм,

В саду которого растут лилии.

А над ним ввысь упирается шпиль.

Что служит всевидящим оком.

У входа радует прислужник монологом.

Старец из окон выискивает взором,

Сжигая неверных в пламени.

И пока чья-то дочь обвила шест телом,

В надежде завтра стереть всё из памяти,

Неудачный художник, делает шаг с паперти.

Город поэтов и дураков,

Уличных художников,

Философов и агностиков.

Гниют под землей кости,

Здешних историй.

Каждый хочет дом строить,

Но разве каждый достоин?

Праздный образ – двустволен.

Цена провала велика.

Одна ошибка и дух сломлен.

Личности сомнительны,

В таверне каждый двуликий.

Не говорит о себе,

Дабы не остались улики.

Алкоголь меняет взор как глаз рыбий,

Не понять, толи плебей, толи Полибий.

Ставка в доме игорном,

Где на кон один ставит дом.

В ответ: в переплете некрономикон.

Выживание за свой уголок.

В ожидание чуда, но не дрожит поплавок.

Никто не укажет рукой,

В каком направлении правильный ход.

В каждом таится изгой.

Социальный эксперимент – карточный дом.

В фавелах своя жизнь течет волной.

Бушует шторм и сносит с ног,

Переворачивая всё вверх дном.

Где царит жадность и голод -

Обыденный двор.

Жестокость и холод -

Истинный фон.

Смерть и естественный отбор -

Печалит взор.

И лишь молодой и нищий вор,

Створ отворяя,

Ведет внутренний спор,

В себе мораль подавляя.

К чужому тянется рукой,

Но понимает головой.

Каждого вора ожидает свой эшафот.

Глава. 2 Рассвет

Гора Геликон – на ней стоит дом.

В нём под пение музы поэт творит пером.

Дуэт чернила со словом,

Толкает Алистера идти вперед.

Огонь и злоба перегоняет кровь.

Не поднимется и бровь,

Используя оскорбительный оборот.

Словесный пируэт, как в гололед.

Пирует поэт, направляя слог.

Гниет портрет, что внутри у него.

Бог игнорил, ведь не услышал молитвы его.

И скривив рожу, делит с юной актрисой ложе,

Что-то свербит внутри под кожей,

Ложка дегтя есть, но где бочка мёда?

Просыпается в тот час.

Когда весь людской род засыпает.

Пером пишет поэт новую часть.

“Ваш черед умирать” – персонажа убивает.

Скоро четвёртый десяток на размен.

А всё на окраине в чужих углах прозябает.

И не знает тот мер, ведь он словно чужестранец.

Людские чувства – чужда, пол жизни скиталец.

Авантюрист и жаждет вновь в путь.

Словно анималист, пишет про людскую суть.

Аполитичный индивидуалист.

Принявшийся аскетизм.

Одинокий метафорист.

Луга алых роз сменились лесом из берёз.

Однажды разрушив свой мир грёз.

Окунувшись в боль и страх смерти.

Десятки капель, образовали, море слёз.

Сердце покрылось льдом в грудной клетке.

Не Кай, но младший брат Герды.

Не помогли и слои плотной изоленты.

Рисуя мелками из реальности двери.

Распределяя где бредни,

А где реальности просветы.

И покуда себе дал обеты поэт.

Он закрылся, но виднеется рассвет.

Глава 3. Культ.

Культ денег.

Хруст старых костей,

Что их делят.

Любители детского балета,

И узеньких бретелей.

Но не говори и слова,

Проснешься в отделе.

Но им не видна истина,

Жиром заплыли веки.

Любое тело

Продается в этой бакалее.

Сколько стоит плева?

Забудь стоп-слова.