Держусь

«…А рассылать херню не стыдно?.. Ну тогда, дружище, мы напечатаем твою херню с комментариями.

– Известный редактор, интеллигент, эстет и поэт.

Страшнее человека не найти,

Чтобы хотя бы с четверть века

Одной дорогой с ним пройти.

Чтобы понял тебя и простил,

И не нужно, чтоб целый век —

Хоть бы день, но тебя любил.

Где не нужно тебе снова врать,

Он бы понял тебя без слов.

Вот бы только увидеть взгляд,

В отражении себя без оков.

И сказать бы ему про любовь,

Рассказать, как душа болит,

Как же сложно, вновь и вновь

Убивать себя, чтобы жить.

Снять с тебя эту мерзкую маску,

Что вживилась так сильно в лицо,

Чтобы отнял эту черную краску

Цветом смерти, коим скрасил всё.

Он, возможно, узнает всё это:

Почему, для чего, что и как.

Но не будет им это воспето —

Он не ты, он ведь не дурак.

Он придет, он придет, я знаю:

Знаю я, что он где-то есть.

Тленных мечт много, знаю —

Но они часть меня, а я есть.

В глубине ведь живет надежда,

Хоть уже нечего терять.

Или песня твоя уже и спета?

Даст нам заново всё начать?

Может, всё же есть человек,

Может, даже не так далеко;

Может, прямо так в этот век —

Может, это ему нелегко?

Он, наверно, не может помочь

Ни себе, ни друзьям, никому;

А ты можешь, но гонишь прочь

Всех, кто вне и в твоем кругу.

Попробуй человека увидеть —

Ведь проще, увы, ненавидеть.

Осознай, как его поддержать;

Найди, и даже не смей обидеть.

Где каждый психопатом слыл.

Я на костях былого строил мир,

На том,

что с каждым днем тебя

я все сильней любил.

Мы танцевали на цветных лугах.

И изменялись безвозвратно —

Мы рай узрели не во снах.

В полночном утопали океане

Чужих страданий и в слезах.

Песню войны мы распевали,

Славься Рагнарёк в мечтах.

Любили, и всегда были любимы,

Сокроем нашу суть от глаз в словах.

Сердца и души непоколебимы,

Нет достойнейших для плах.

На душе тоска, ну и ладно, пусть.

По сугробам в ночь, в хмурые леса —

Скука, ну-ка прочь! Шепчут голоса.

Я тебе, Сварог, мёду принесу,

Затворю полог, пламенем блесну.

Боги древних лет, сделайте костёр,

Чтобы сердца лёд он следы оттер.

Выйти в город ночной и людный.

Не блуждал чтоб судьбой одинокой,

Чтобы скрасить мрак этих будней.

Упокоить бы чёрную душу

И избавить от скрежущей боли,

Чтоб тепло душе даже в стужу

И не видеть шакальи рожи.

Вот бы жить, да так жить, чтобы мог

Я всем близким своим помочь.

Не коснись сердец близких, смог,

А потом можно сына, дочь.

Нам бы всем в золотые просторы

Окунуться в блаженство морей.

Нам бы встать, да увидеть горы

И беды не знать, чтоб веселей.

Вот бы мне гигантские крылья,

Чтобы мог я по небу лететь.

Но, увы, пока так же паршиво —

В унисон под рокоты грома петь.

Мне вдохнуть бы полной грудью,

Выдохнуть – и отпустило.

Чтобы вышла эта вязкая ртуть,

А боги приняли и простили.

А стоило ли рьяно так дрожать?

Мне кости раздробили провода,

И не дают мне от любви сбежать.

Смешны потуги, но я хочу сказать:

Мне так тепло в своей метели.

Я бы хотел вам лучше показать,

Чтоб, как и я, вы погибать умели.

Уныние моё не перебить ничем,

Не усмирить тревожность миром.

Я пострадал бы только вот над чем?