Эгофрения

Либо рай, либо ад, или ничего.

(Сомнения)

Смахнул с плеча помёт газетной утки.

(Жест доброй воли)

В комнату впорхнула, словно дуновенье свежего ветра, Настя. – Сашка, ты даже не представляешь! Я тебя потеряла! Где я только не искала! Начала с торгового комплекса, облазила его вдоль и поперёк, наматывала петли, пока голова не пошла кругом. А ты, оказывается, безмятежно сидишь дома. – Она развела руками, изобразив немое отчаяние. – Да ещё и уткнувшись в книгу!

– Ася, – Алекс ответил улыбкой. – Всё могло обернуться куда плачевнее. – Он аккуратно загнул верхний уголок страницы, совершая привычный ритуал, закрыл и отложил книгу на прикроватный столик.

Девушка с грацией опустилась в глубокое кресло у электрокамина, от которого веяло уютным теплом. – И что же ты изучаешь? – полюбопытствовала она.

– Ничего познавательного, это тебе не учебник. Да и писатель, надо полагать, не претендует на роль ментора. Описываемые им события либо личные наблюдения, либо чистой воды выдумка. – Алекс пожал плечами. – Да какая разница?

– Я по существу спрашиваю, – уточнила Настя. Что-то же всё-таки происходит на этих страницах? Сашка! – Она ловко дотянулась и легонько ткнула его в бок. – Неужели там о любви, да во всех пикантных подробностях? Я как-то раз слышала о подобном трактате. – Она притворно смутилась, прикрыв глаза. – Признаюсь, пару страничек пролистала, но не осилила… Сестра чуть не застукала, – она с комичным ужасом зажмурилась.

Вскоре после того как главный герой начал ходить, – Алекс подыграл её настроению, – родители привезли его в деревню к бабушке. Прогостили всего неделю, а затем внезапно уехали, оставив сына на воспитание старушки.

– Оригинальностью не блещет, – фыркнула девушка, – подобных историй – пруд пруди.

– Так это же не сюжет, а просто стартовые условия, – терпеливо пояснил собеседник. – Представь, чтобы выйти на улицу после сладкого сна, нужно сначала подняться с кровати и дойти до двери. Хотя, безусловно, можно расписать процесс подробнее: – Он снова улыбнулся. – Нащупать в полумраке тапки, доползти до ванны, умыться прохладной водой и одеться, сверяясь с капризами погоды за окном.

– Ну, это уже другое дело, – снизошла она до похвалы, – но всё равно не зацепило. О чём же там дальше?

– Годами позже он перебрался в городскую квартиру, доставшуюся от родителей, и поступил в вуз. А когда бабушка отправилась в мир иной, продал деревенский домик, прихватив с собой на память только три вещи: потрёпанный фотоальбом, потемневшую от времени семейную икону и висевший рядом на гвозде серебряный медальон, размером чуть меньше колоды игральных карт.

– Медальон красивый? – в вопросе Насти тут же вспыхнул неподдельный интерес.

– Известно лишь, что на каждой из двух широких граней эмалью изображена ладонь – схематично, похожая на иллюстрацию из пособия по хиромантии.

– Знаешь! – воскликнула девушка, озаренная внезапной идеей. – Дальше будешь читать эту книгу только при мне и, само собой, вслух. – Выдержала театральную паузу и продолжила. – Вот сколько времени тебя знаю, а никак не могу привыкнуть.

– К чему именно? – поднял бровь Алекс.

– К нашему знакомству!

– Так мы знакомы всего неделю, без пары дней.

– Вот именно! Почему же ты присутствуешь во всех моих воспоминаниях? Даже в самых ранних из далёкого детства. Ничего подобного за собой раньше не замечала. Всё это очень и очень странно. – Она поднялась, подхватила книгу со стола и вернулась в кресло, устроившись поудобнее.