Матрица Селёдки

Иногда я думаю, что всё можно было бы объяснить одной шуткой. Но, увы, шутку никто бы не понял, если не пройти сначала сквозь множество серьёзных слов. Или, наоборот – всё серьёзное надо растворить в шутке, чтобы оно перестало быть мёртвым. Так появилась эта книга.

Она не родилась из идеи. Она выросла из странного ощущения, что всё вокруг как-то неправильно устроено. Что-то не сходится. Люди говорят о счастье – и страдают. Придумывают смысл – и теряются. Создают системы – и оказываются их пленниками. Мы верим в «я», хотя никто толком не может показать, где оно начинается. Мы живём в мире, где два плюс два – четыре, но только на бумаге. В жизни – часто три с половиной, иногда шесть, а иногда – просто «не туда посмотрел».

Сначала я хотел написать философскую книгу. Потом понял, что философия не выносит прямоты. Потом – что сама прямая может быть кривой, если на неё смотреть не тем взглядом. И тогда я решил писать то, что само лезет в голову. Без оправданий. Без цели. Без фигуры в пиджаке, объясняющей, как правильно.

Что такое «Матрица Селёдки»?

Это не метафора. Это дверь. Это трещина в известном. Это место, где простое оказывается глубоким, а глубина – смешной. Почему селёдка? Потому что это максимально обыденный образ, который в этой книге стал точкой входа в парадокс. Как только ты принимаешь, что мир может открываться через селёдку – ты уже в матрице.

Я не прошу тебя соглашаться. Не прошу восхищаться, не прошу понимать. Я приглашаю тебя танцевать с противоречиями. Быть неудобным. Сомневаться, даже когда нашёл ответ. Особенно тогда.

Возможно, некоторые главы тебя разозлят. Возможно, ты поймаешь себя на том, что читаешь, а не понимаешь. Возможно, наоборот – вдруг поймёшь что-то простое, как будто впервые. Это нормально. Здесь нет маршрута. Только карты, нарисованные на воде.

Если ты дошёл до этих строк, значит, внутри уже что-то дрожит.

И пусть оно дрожит. Не трогай. Это начало.

1. Почему истина пахнет рыбой

Истина пахнет рыбой. Это не метафора. Это наблюдение.

Когда ты долго ищешь что-то настоящее, что-то по-настоящему настоящее – не глянцевое, не обёрнутое в академическую бумагу, не политкорректно вылизанное – ты начинаешь чувствовать странный запах. Он ни на что не похож. Он не плохой. Он просто настоящий. Как запах мокрых камней, как кожа после слёз, как селёдка на деревянной доске.

Мы привыкли, что истина должна быть высокой, чистой, сияющей. Её приносят в залах с колоннами, в книгах с золотым тиснением, в речах, от которых веет уверенностью. Но настоящая истина – она липкая, скользкая, простая до абсурда. Её не хочется трогать руками. Её хочется отвергнуть. И только потом – через сопротивление, отвращение, смех – приходит узнавание. Да. Это оно. Рыба.

Истина – как селёдка: разделанная, пахнущая, но питательная. Ты не подашь её на банкет. Но если ты голоден по-настоящему, ты выберешь именно её, а не конфетку в фантике. Потому что конфетка сладкая, но пустая. А селёдка простая, но настоящая. В ней есть соль, в ней есть жизнь. В ней – суть.

Это правило: всё настоящее сначала кажется «не тем». Учитель приходит в облике бездомного. Понимание – в виде случайной ошибки. Освобождение – как срыв. Мы ждём озарения в форме света, а оно приходит в виде тошноты, рвоты, зуда, запаха селёдки. Кто-то от этого бежит. Кто-то – остаётся и вглядывается. И тот, кто остался, начинает слышать что-то за пределами слов.