Искра силы

Москва медленно просыпалась, как всегда – неохотно, но стремительно, заполняя улицы шумом машин, ритмичным стуком каблуков и редкими обрывками голосов спешащих куда-то людей. Серое осеннее утро словно покрыло всё вокруг тонкой плёнкой, приглушив краски города. Низкие облака укутывали небо, а влажный воздух нес с собой предчувствие скорого дождя. На восьмом этаже одной из бесчисленных типовых многоэтажек начинался обычный день. Всё выглядело буднично и привычно: негромкие шаги мамы в коридоре, запах свежеиспечённого хлеба, мягкий треск радиоприёмника, наполовину заглушённый гулом машин за окном.

Аня сидела за кухонным столом, задумчиво покачивая ногой. На тарелке перед ней остывал недоеденный омлет – её любимый завтрак, который мама приготовила перед тем, как заняться своими делами. Аня смотрела в окно, за которым кипела жизнь большого города, но мысли уносились куда-то далеко, за границы привычного. Её светло-русые волосы падали на плечи, и Аня лениво провела по ним пальцами. "Заплету потом," – подумала она, но даже не сделала попытки подняться. Взгляд её голубых глаз, обычно живой и внимательный, оставался неподвижным, словно она всматривалась в собственные мысли.

С самого детства Аня знала, что она… немного не такая, как все. Нет, не странная, не "эта девочка на задворках класса," а просто другая. Она замечала то, что остальные даже не видели. Первый раз это случилось, когда ей было пять.

Девочки играли в мяч на детской площадке. Анина подруга Лиза, смеясь, побежала за укатившимся на дорогу мячом. Аня закричала – внезапно и так громко, что прохожие оглянулись. Лиза остановилась, а через мгновение из-за угла выскочила машина, едва не сбив её. Взрослые хлопали девочку по плечу, благодарили, а кто-то даже обнимал её, но в голове у Ани крутился лишь один вопрос: "Как я узнала?" И она не могла на него ответить.

Сначала ей просто показалось, что она уже это видела – Лизу, мяч, машину. Как сцену из фильма, который кто-то зачем-то решил прокрутить дважды.

С тех пор таких предчувствий становилось всё больше. Сейчас, в свои двенадцать, она всё чаще слышала внутри себя спокойный голос, который подсказывал ей вещи, казавшиеся на первый взгляд незначительными: "Возьми зонт – дождь начнётся через десять минут," или "Не надевай эти сапоги, они протекут." И этот голос всегда оказывался прав. Но как рассказать об этом взрослым, которые привыкли считать мир обычным и предсказуемым?

Когда она пыталась рассказать об этом маме, та только качала головой, укрывая дочку пледом на ночь: – Меньше фантазируй, Ань. Сказок начиталась перед сном, вот и чудится наяву. А папа, человек практичный с насмешкой добавлял: – Может, ты и мне на бирже подскажешь, куда вложиться? Гений предсказаний растёт!

И вот она снова чувствовала себя непонятой. Как объяснить то, что, возможно, не поддаётся объяснению? Даже если она знала, что права, мир всё равно смеялся в ответ.

Аня медленно поднялась из-за стола, решив, что пора привести себя в порядок. В ванной зеркало запотело после утреннего душа родителей, оставив на стекле размытое отражение. Она стерла влагу ладонью и взглянула на себя. Девочка, смотрящая на неё из зеркала, выглядела немного уставшей. Но не физически – это была усталость человека, который носит в себе что-то, чего сам не понимает.