Электра

Jennifer Saint

Elektra

© Jennifer Saint, 2022

© Л. Тронина, перевод на русский язык, 2024

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2024

© ООО “Издательство Аст ”, 2024

Издательство CORPUS ®

Алексу

Строптив мой дух, сомненья нет <…>

Но зато не умолкнет печальная песнь,

Моей жалобы стон,

Пока звезд я алмазных теченье,

Пока дня я сияние вижу! <…>

Дланью врагов своих

В прах обращен, в ничто,

Спит в могиле он,

А убийц чета

Мзды не знает за кровь его.

Где ж быть тут страху,

Где быть стыду в жалком роде смертных?[1]

Софокл. Электра

Микены безмолвствуют, а мне нынче ночью не заснуть. Дальше по проходу – покои брата, он-то спит наверняка, сбросив покрывала. Когда захожу по утрам его будить, вечно лежит, запутавшись в них ногами, словно во сне бегал наперегонки. Или догонял нашего отца, которого ни разу не видел.

Это отец дал мне имя при рождении. Огненная, раскаленная – в честь солнца. Так и сказал мне, маленькой еще: ты у нас как огонек. И добавил:

– Твоя тетка славится красотой, но ты и теперь уже сияешь ярче. И еще больше славы принесешь роду Атрея, дочь моя.

А потом поцеловал меня в лоб и поставил на ноги. Отцова борода щекоталась, но мне это даже нравилось. Я ему верила.

И теперь меня вовсе не волнует, что женихи не шумят в тронном зале, требуя моей руки. Я наслушалась историй о своей тетке Елене и ничуть ей не завидую. Поглядите, куда завела ее красота. В далекий чужеземный город, откуда нашим воинам десять лет уже не уйти. Десять лет я живу без отца, жадно хватаясь за всякое известие о победе, что доносят гонцы, следуя через Микены. И от таких известий переполняюсь гордостью и ликованием, ведь это мой отец Агамемнон так долго сражается и целое войско вдохновляет сражаться день за днем, пока высокие стены Трои не рухнут, не рассыплются под тяжелой пятой завоевателей.

Все время вижу это мысленным взором. Как возьмет он наконец приступом городские ворота, как враги скорчатся у его ног. А после он вернется домой, ко мне. Преданной дочери, год за годом его ожидавшей.

Кто-то, конечно, припомнив тот его поступок, скажет, что он своих детей и не любил, иначе не сотворил бы такого. Но я помню объятия отца, стук его сердца над ухом и знаю: в целом свете не найти мне места надежнее.

Я всегда мечтала, повзрослев и став женщиной, оправдать его ожидания и, останься он, непременно оправдала бы. Была бы достойна имени, данного отцом.

Больше всего на свете хочу, чтобы он мной гордился.

Мать теперь наверняка бродит по дворцу, вперив глаза в далекий мрак. Она передвигается бесшумно – легкую поступь смягчают подошвы изящных сандалий, волосы ее перехвачены на затылке алыми лентами и пахнут измельченными лепестками да душистым маслом, лощеная кожа поблескивает в свете луны. Не хочу с ней столкнуться, потому из покоев не выхожу. Вместо этого встаю и иду к узкому окошку, прорубленному в камне. Упершись локтями в подоконник, выглядываю наружу, но ничего не надеюсь увидеть – разве что горстку звезд. И вдруг на моих глазах над дальним горным пиком взвивается сигнальный огонь, а в ответ ему другой, потом третий – и вот уже вспышки по цепочке движутся к Микенам. Сердце колотится. Кто-то там шлет нам весть. А лишь одной вести все мы ожидаем сообща.

Вихрь янтарных искр вспархивает к небесам – новый огонь зажегся, еще ближе. Слезы выступают на глазах. Не в силах поверить, смотрю на огни, и во мне самой загорается искра ослепительного озарения: вот что это значит!