Все жанры Все авторы
Записки брошенного карандаша, дружившего с лампочкой - Татьяна Сесёлкина

Записки брошенного карандаша, дружившего с лампочкой

Страниц

5

Год

2020

Нашелся удивительный карандаш в глубинах загадочного бермудского треугольника. Он странствовал по потаенным уголкам человеческой души, разгадывал картины разнообразных эмоций и ловил на губах мысли. Еще миллионы людей не знают о его существовании, ведь далеко не всем дано познать искусство, которое он создавал. Сборник, который я представляю, не является историей его собственной жизни. Здесь собраны истории тех, кто встречался с этим загадочным карандашом, рассказы о том, что он видел. В этих историях встречаются столбы, кораблики, прожекторы и стулья - все, что по-настоящему впечатлило его во время странствий. Но это не просто истории, это целые жизни, целые смыслы, умело закодированные в нескольких строчках каждого стихотворения. Смыслы, которые передаются с огромным чувством с помощью метафор. А лампочка? Она была его верным спутником, искусно направляла его движения, подобно шарику, который следует за привязанным к нему предметом... Найдите этот сборник и окунитесь в мир, созданный магическим карандашом и его неповторимым художественным талантом.

Читать бесплатно онлайн Записки брошенного карандаша, дружившего с лампочкой - Татьяна Сесёлкина

Судьба карандаша

На кухне чайник беспрерывно трогал душу,

играл мелодию, знакомую весне,

а я сидел и молча его слушал,

смотрел в окно из четырёх прозрачных стен.


Был лёгкий день и ночью, как в пожаре,

весь лес горел, очнулся – ещё жив.

Он выводил тихонько на бумаге

набросок, что родился в сумрачной тиши.


И карандаш, рисуя новый снимок,

вдруг обломился, раскрошился вдруг

и снова встретился лицом к лицу с точилкой,

без существа которой жить не мог.


Она съедала черноту его умений,

срезала на корню его нутро.

И было больно: боль не прятала сомнений,

она лишь жгла и выжигала лишь любовь.


Всё было живо, непредельно чисто

в его рисунках, и в его судьбе,

но так бывает и у пианиста:

с родным, любимым инструментом на расстрел.


Он был забыт, он был куда-то брошен.

В какую суету, в какую бездну вмиг?

Точилка ему больше не поможет,

там его тенью образ вдруг возник.


Тот был намного лучше и новее:

ломался – находил решение сам.

Как жаль, что в этих сумерках светлее

тот в одиночку без поддержки стал.


Мой мир крошился, рушился и плакал,

а я сидел, смотрящий в тишину.

Тоскливую мелодию играл на кухне чайник,

а я прильнул рукой к открытому окну.

Истории, собранные по закоулкам души

Душно

Захожу: в проёме комнаты

непонятно душно.

В углу приёмники

шумят послушно.


Вокруг бардак, у двери

красивая арка,

а что внутри –

совсем не понятно.


Везде из карманов ключи

и всякие стержни,

нитки, чтобы зашить

в дырках сердце.


Непонятная светлая ночь:

на часах юность.

Кто-то трепетно ждёт

своей минуты.


Груда забытых вещей,

может, рядом книга.

Найти бы какую-то щель,

где растут гвоздики.


Безответно люблю бардак,

обожаю хаос вслепую.

Отыскать бы та не пустяк,

а душевную душевую.


Блеск не от стекла

Антикварный магазин. Утро. Слякоть.

Грязный город. Шарф в дверях зажатый.

Десять полок, будто под копирку.

Взгляд споткнулся о большую скидку.


Слиты скульптором лицо и фигура.

Спрашивает странный гость понуро:

– И у Вас мешается одна?

Та, что отличается.

– Ну, да.


Остальные из стекла, им платья сшиты:

талия и шея, плечи – нимфа!

Только не одна, а штук под двести:

выбирай, какую хочешь, сколько влезет.


Звон монет и шелест от бумажек.

Упаковки не досталось даже.

Грязный город. Ливень. Ветер в людях.

Гость незваный всё по лавкам блудит.


– Вам не нужно? Отдадите даром?

– Ты? Бери, а нам добра не надо!

– Сколько стоит?

– Брак-то? Пять копеек.

Снова звон монет, бумажек шелест.


Тёмная каморка. Свет от свечки.

Десять полок, и из глины плечи,

где-то пышные, и кожа из заплат.

Грязный город. Блеск не от стекла.

Собрание творческих личностей

Собрание. Вовремя. Шум и галдёж.

Прожектор и стул. Плащ и чертёж.

На стены белым мелом постелим,

растопчем, размажем, рисуя по венам.


«Не буду!» – кричит растерянный стул:

«Зачем, почему я должен отнюдь

стоять и держать на себе, словно жертва,

довольно длинный и тощий прожектор?»


«Нечестно!» – ворчал очищенный холст:

«Да, я продрог и замёрз насквозь,

но, какого чёрта, простите, я стану

держать на себе из плаща обезьяну?»


«Возражу!» – сверкал неустанно прожектор:

«Ты сам головой поверти и побегай!

Я лучше, ты лучше, мы лучше, я – свет!

Вам может понравиться: