Орион. Магический лагерь

Не буду даже думать об этом. Сегодня точно не буду. Надо перестать рыдать, а то уже и глаза опухли, и нос. А слезы так и льются, предатели. Сколько бы я им мысленно ни приказывала остановиться… И мысли, эти чертовы мысли, так и лезут в голову! Так и возвращаются снова и снова, так и крутятся вокруг да около, словно им доставляет удовольствие мучить меня! Мои мысли – отдельное королевство со своими правилами! Я не хочу думать об этом, но они меня не спрашивают, просто сводя с ума своей назойливостью. Вот почему бы не переключиться на что-то хорошее, чтобы, наконец, успокоиться? Сколько можно стоять и рыдать в туалете? Уже, наверное, прошла половина урока, а как я войду в класс с такой опухшей физиономией?

Ну и красавица! – я снова посмотрела на себя в зеркало и зарыдала пуще прежнего. – Так, ладно, об этом тоже лучше сейчас не думать. Надо включить воду похолоднее, умыться и успокоиться! А обо всем остальном подумаю потом.

От ледяной воды мое лицо покраснело только сильнее, и я, чтобы не расстраиваться еще больше, подошла к окну.

Ладно, этот урок пропущу, математичка, конечно, будет недовольна, но что-нибудь придумаю. Все равно у меня выше тройки не выйдет, так что какая разница: уроком больше, уроком меньше. Я не гений математики. И геометрии. А еще биологии, географии, истории… У меня, вообще, наверное, никаких способностей нет. И любимых предметов тоже. Или нет, они были раньше. Например, мне литература нравилась. И русский… А еще музыка… Но потом все как-то резко изменилось…

Так, опять я не о том думаю. Надо же о хорошем, чтобы скорее успокоиться. Ну и о чем, например? Что хорошего произошло в последнее время? Припоминается с трудом. Зато миллион примеров плохого. Просто черная полоса какая-то. Нет, надо найти в ней светлые пятна! У меня есть собака, Анфиса! Это же хорошо! Правда, она бестолковая и вредная… Но это ладно… Мне подарили укулеле – гавайскую гитару, которую я так хотела. Я, конечно, все никак ее нормально не настрою, да и играть на ней оказалось не так-то просто… Что еще… У меня есть дом, мама, бабушка с дедушкой и двоюродные брат с сестрой… Это же тоже хорошо, у некоторых и этого нет… А у кого-то полная семья, и родители живут вместе… И есть родные сестры-братья, и потому они не чувствуют себя порой невыносимо одиноко. А еще они часто путешествуют, ну или хотя бы ездят на дачу каждые выходные… Так, зависть – плохое чувство. А надо думать о хорошем. Может эту, дыхательную гимнастику, попробовать? Как там? Глубокий вдох-выдох… Вдох-выдох!

– А, вот она где! – раздался звонкий голос Пташкиной, моей одноклассницы, практически одновременно с тем, как из-за двери появился ее нос. – Мы уже решили, что ее нло похитило. А нет, она просто урок прогуливает! – сказала она кому-то за дверью.

Кем-то оказалась Марина Лопухова, другая моя одноклассница:

– Тебя математичка велела найти. Ты чего тут сидишь?

Их появление меня не особо обрадовало. Мельком глянув в зеркало, я успокоилась, что краснота и припухлость вроде прошли, и было не сильно заметно, что я плакала.

– Да так, живот заболел, – соврала я. – Потом сама к Ирине Георгиевне подойду и объясню все. – Возвращаться в класс сейчас мне не хотелось.

– Ну ладно, тогда мы пошли, – разочарованно сказала Ленка Пташкина. Видно, ей было жаль, что поиски закончились, и пора возвращаться в класс.