Музей восковых фигур

Трупы смотрели мне прямо в лицо.

Я стояла в центре смотрового зала и не могла избавиться от ощущения, что нахожусь среди мертвецов, которых эксгумировали, наложили на лица «штукатурку», прошлись щеткой по одежке и выставили для всеобщего обозрения. Надо сказать, что покойнички очень неплохо сохранились и напоминали собой персонажи спящего царства. Оставалось только дождаться пробуждающего или, скорее, отрезвляющего поцелуя, после чего восковые истуканчики начнут прыгать от счастья и лапать друг друга.

Эта мысль заставила меня передернуться от брезгливости, словно молоденького бычка, которому только что перерезали горло.

Все шахматные фигуры с лицами исторических деятелей объединяло одно: они оставили свой единственный и неповторимый след на Млечном Пути нашей забрызганной кровью истории.

Я находилась в так называемом Музее восковых фигур, или театре, или паноптикуме – уж как кому понравится. Небезызвестный узкому кругу людей Вильям Шекспир выразился бы именно так. Современники, будь на то божья воля, с удовольствием подтвердили бы, что Вилли был большой оригинал по части ироничного отношения к собственному зрителю. Кстати, во времена Шекспира не было музеев восковых фигур, не было! Мари Страсбург-Тюссо познакомила англичан со своей парижской коллекцией только в начале девятнадцатого века.

Что и говорить, экспонаты и впрямь походили на трупы. Во всяком случае, мне так показалось. Не знаю, на что похожи фигуры, выставленные в лондонском паноптикуме, только я уверена, что одежка на них несколько иная и взгляд не такой дебильный.

Чем больше я смотрела в глаза героям пародии на сериал «Байки из склепа», тем больше ловила себя на мысли, что во мне поднимается непонятная возбуждающая волна и хочется вцепиться кому-нибудь в горло.

Мимо продефилировал молодой человек с пучком волос, стянутым на затылке резинкой от бигуди, и бросил на меня кровожадный взгляд. Чутьем пса я поняла, что он испытывает точно такое же чувство.

Это было неспроста.

Я попыталась сбросить с себя оцепенение, которое прицепилось ко мне, как надоедливая оса, оккупировавшая кусок арбуза и не желающая расставаться с неограниченным количеством бесплатной сахарозы. Удалось. Главное – не поддаваться чувству, притягивающему твое сознание, как реклама колготок «Filodoro».

Паноптикум разместился в зале, принадлежащем Художественному фонду. Стандартное помещение, более напоминавшее фойе деревенского клуба, чем специально предназначенный для подобных целей зал. Тяжелые шторы синего цвета падали до самого пола, щепетильно прикрывая окна-витрины. Так что любой проходящий по улице представитель рода человеческого мог углядеть хотя бы ничтожную часть композиции.

Предприятие открыло себя для показа три дня тому назад, поэтому любопытных посетителей было вполне достаточно.

Меня привело сюда более чем любопытство. Образ ведьмы, все более упрочивающий свои позиции, как говорится, обязывал. Вышеупомянутое зрелище было интересно мне с профессионально-психологической точки зрения. Действительно ли то, что мы видим перед собой, всего лишь изображение или же это некая субстанция, наделенная определенной энергией, доставшейся в «наследство» от ее прототипов.

Интересно было бы разобраться в этом.

Что действительно произвело на меня неизгладимое впечатление, так это восковая статуя Григория Распутина. Он выплывал из мрака, приподняв правую руку и сомкнув пальцы. Левая лежала поперек живота, будто ее владелец маялся болью в толстой кишке и старательно зажимал некий болезненный узел в правой ее части. Свободного покроя одежда, вверху напоминавшая френч, придавала образу скромность и налет аскетичности. Я обратила внимание на две прошитые строчки с левой стороны туловища до пояса, переходящие в одинарную далее до самого края подола. Что бы сказала знаменитая кутюрье Алла Будницкая по этому поводу?