Все жанры Все авторы
Зауряд-полк. Лютая зима - Сергей Сергеев-Ценский

Зауряд-полк. Лютая зима

Страниц

390

Год

2014

Роман «Зауряд-полк», входящий в великую эпопею «Преображение России», мастера русской литературы С. Н. Сергеева-Ценского, поражает своей уникальностью. Описывая события, разворачивающиеся в первый год мировой войны, автор переносит нас в ополченческую дружину Севастополя. Через свои слова Сергеев-Ценский показывает нам, каким был этот полк, какие испытания ему приходилось преодолевать, какие герои были в его составе.

Однако второй роман из эпопеи «Лютая зима» вносит в сюжет новые закрученные повороты. Каждая страница заставляет нас держать дыхание, не отрываясь от происходящего. На этот раз нашему вниманию предстает изменившийся полк, который уже не является дружиной Севастополя. Он отправляется на фронт в Галицию, чтобы столкнуться лицом к лицу с врагом в холодную зиму 1915/16 года.

В самом веке был только один Сергеев-Ценский, способный с такой яркостью и подробностью описывать сложные сцены войны. В его произведениях нет места обычному и банальному, он всегда старается удивить читателя новыми точками зрения и неожиданными развязками. Романы «Зауряд-полк» и «Лютая зима» стали шедеврами своего времени и вызывают восхищение современных читателей.

Чтение этих произведений помогает понять, что война — это не только масштабные сражения и героические поступки. Она также претерпевает перемены, меняется со временем и нарастающей яростью. Благодаря Сергееву-Ценскому мы имеем возможность окунуться в историю и узнать об этом заурядном полку, который стал символом выдержки и преданности своей Родине.

Читать бесплатно онлайн Зауряд-полк. Лютая зима - Сергей Сергеев-Ценский

Зауряд-полк

Глава первая

Миллионы

I

Только что кончился первый месяц мировой войны, когда в канцелярии одной из ополченских дружин, расположенных в Севастополе, с утра сошлись: заведующий хозяйством подполковник Мазанка, командир роты, поручик Кароли, адвокат из Мариуполя, грек, и недавно прибывший в дружину, назначенный начальником команды разведчиков, прапорщик Ливенцев, призывом в ополчение оторванный от работы над диссертацией по теории функций.

В приказе по дружине было сказано, что они трое в этот день должны были, как члены комиссии, обревизовать месячную отчетность эскадрона, хотя и причисленного к дружине, но стоящего где-то в отделе, а где именно – этого не мог объяснить им командир дружины полковник Полетика. Впрочем, этот странный человек редко что мог объяснить, и теперь он, коротенький, бородатый, голубоглазый, близкий к шестидесяти годам, но больше рыжий, нежели седой, сидя у себя за столом в кабинете, говорил им:

– Так вот, красавцы, вы уж там смотрите, наведите порядок у этого ротмистра… вот черт, – совсем забыл, как его фамилия!.. Лукоянов, а? Или Лукьянов? С усами такими он черными.

– Лихачев, кажется, – сказал Мазанка.

– Ну вот – конечно… конечно, Лихачев!.. Вы там хорошенько… Кстати вот тут у вас один красавец – математик. Он сосчитает, что надо. На Северной стороне это… эскадрон этот… Туда поедете…

– На Северной? Я что-то не видал на Северной кавалерии… – качнул серой от проседи головой долгоносый Кароли, очень загорелый, почти оливковый, приземистый и излишне полный.

– На Северной артиллерия, – сказал Мазанка, – а кавалерия наша, кажется, в Балаклаве…

– Вот, черт знает, «кажется». Заведующий хозяйством должен знать, а не то чтобы «кажется»! В Балаклаве же, конечно, а не… не на этой, как ее называют?.. На Северной! Не на Северной, нет, а, разумеется, в Балаклаве.

И даже как будто рассердился немного Полетика, а Ливенцев, еще не привыкший к нему и удивленно его наблюдавший, с наивностью кабинетного человека, имеющего дело с точными и строгими рядами формул и цифр, поднял брови, присмотрелся внимательно к своему командиру и сказал весело:

– Вообще, господин полковник, этот таинственный эскадрон надо во что бы то ни стало разыскать и… распечь за то, чтобы он не прятался!

Высокий, с подстриженной бородкой, еще не старый, темноволосый, говоривший певучим тенором, единственный из трех, красавец Мазанка посмотрел на Ливенцева неодобрительно, но Полетика думал, видимо, о другом и даже не расслышал того, что сказал этот худощавый, но крепкий, со стремительным профилем прапорщик, он копался в это время в бумагах и бормотал:

– Шоссе… шессо… шессо́… Сколько там шессо? Двенадцать верст?.. До Северной… то есть до Балаклавы… Возьмите линейку, кучер вас довезет.

– А когда вернемся – вам доложить? – спросил Мазанка.

– Доложить? Гм… Доложить-доложить, – а что тут такое докладывать? Напишите рапорт по форме, – там посмотрите, как это пишется, по какой форме… Доложить!.. Будто там вы у него обнаружите что-нибудь, у этого ротмистра… Лоскутова… Я его видел, помню… Усы такие длинные, черные… Ну, идите, черт возьми, что же вы стоите?.. Куда-то девал пенсне, а без пенсне я как… как баба без юбки…

– Вот пенсне! Под бумагами, – подал ему пропавшее пенсне поручик Кароли, и все вышли из кабинета, а прапорщик Ливенцев, выходя, любопытно обернулся на этого командира тысячи человек ополченцев и шепотом спросил Кароли:

Вам может понравиться: