1. Глава 1
— Да чтоб тебе обделаться три раза, и воды рядом не оказалось подмыться! — в сердцах выпалила я, падая на… стол?
Что-то жалобно звякнуло, явно разбиваясь. Опершись обеими ладонями на край довольно внушительной мебели, заставленной какими-то странными склянками, словно собралась отжиматься, я ошарашенно обозрела открывшуюся мне картину. Всего одно мгновение назад я бежала на остановку, чтобы успеть на свой автобус, опаздывая на работу. И как в дурацкой киношке наступила… Нет, слава богу, не на арбузную корку, а то было бы уже совсем фантастично. Мне под ноги всего лишь подвернулась брошенная каким-то разгильдяем банановая кожура. И я, наступив на нее, с ветерком прокатилась, с ужасом осознавая, что попаду сейчас не в автобус и на работу, а в стеклянную витрину и лучшем случае больницу. Но вместо этого каким-то неведомым образом оказалась в странном помещении, которое можно было охарактеризовать двумя словами: мечта алхимика. Куча подозрительно дымящихся колбочек, трубочек, скляночек, реторт и бутылок загромождала все пространство перед глазами. А еще здесь воняло. Как в нужнике детского дома, когда детей кормили чем-то несвежим.
— Ффуу… — невольно вырвалось у меня.
Непроизвольно подняв руку, чтобы зажать нос, я нечаянно зацепила какую-то склянку. Бедолага задумчиво покачалась на краю стола, да и грохнулась на пол, со звонким «Бздыннь!..» разлетевшись на кучу осколков.
— Упсс!.. — прокомментировала я излюбленным выражением случившееся.
И ровно в этот момент в комнате неожиданно раздался оглушающий рев. Будто где-то ожила легендарная иерихонская труба, разрушающая стены:
— Да что вы себе позволяете?! Кто вам позволял врываться в частную лабораторию, разбрасываться проклятиями и бить редкую и ценную лабораторную посуду?!
Я не трусиха. Но внезапно возникшую прямо напротив через стол от меня образину, уверена, испугался бы и спецназ: черная чешуйчатая рожа, горящие потусторонним светом глаза с подозрительно вертикальным зрачком и торчащие из раззявленной пасти клыки с мой мизинец размером. Чувствуя, как от ужаса дрожат и подгибаются колени, я попятилась прочь, сдавленно пискнув:
— М… мма-а-амо-о-очки-и-и-и…
Почему я в этот момент вдруг вспомнила маму, которую уже практически не помнила? Да кто его знает. От страха, думается мне, и не такое сотворишь. Я, например, в этот момент, напоровшись спиной на что-то, показавшееся мне шкафом, вместо того чтобы оглянуться и поискать пути отступления, слепо пошарила рукой у себя за спиной, а нащупав какую-то очередную склянку, сжала ее в кулаке и швырнула в морду чудовищу, рассчитывая тем самым ослепить его хоть ненадолго. И выиграть время для побега.
Склянка попала чудовищу куда-то в район человеческой переносицы. У чудища там были какие-то бугры, напоминавшие костяные наросты. Об один из этих бугров она и раскололась. По черной морде потекли маслянистые ручейки желто-зеленого цвета. В воздухе на мгновение сладко запахло лесными цветами. А потом все перекрыла вонь деревенского нужника. Настолько густая, что я почти задохнулась от нее. Сознание начало уплывать. Последнее, что отпечаталось в памяти перед тем, как я окончательно отключилась, это злые, горящие жутким янтарным огнем глаза монстра. И нестерпимая вонь, от которой невозможно было дышать…
