ИМПРЕССИОНИСТЫ. Повесть о старшеклассниках

Автор

Страниц

Год

—

Описание последней стадии педагогического эксперимента «Школа Диалога Культур» в Красноярске. Больше всего меня поразило прекрасное взаимодействие между учащимися и учителями, выраженное в различных формах текстового общения. Ученики создали удивительные сочинения, реплики и записи в дневниках, а все это на основе классических произведений как русской, так и зарубежной литературы. На первый взгляд, это просто тексты, но за каждой строчкой кроется живая жизнь с ее эмоциями и переживаниями. Благодаря ученическим и учительским текстам, мы можем взглянуть на настоящую жизнь со всеми ее аспектами – борьбой, страстью, радостью, печалью, ревностью и милосердием. Этот финальный этап эксперимента по-настоящему показал, насколько сильным и значимым может быть образование, когда учащиеся и учителя работают в качестве настоящих партнеров и источников вдохновения друг для друга. Именно такое образование меняется жизни молодых людей, открывая перед ними новые горизонты знаний и позволяя им расти, развиваться и стремиться к большему.

Читать бесплатно онлайн ИМПРЕССИОНИСТЫ. Повесть о старшеклассниках - Марина Саввиных, Сергей Курганов

ISBN 978-5-0053-3191-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СЕРГЕЙ КУРГАНОВ

МАРИНА САВВИНЫХ

ИМПРЕССИОНИСТЫ

Повесть о старшеклассниках

Нас расстреливали, но при этом

обшаривали наши карманы.

Дега.

ВСТУПЛЕНИЕ

Десять лет назад я, Сергей Курганов, приехал из Харькова в Красноярск и в 106-й школе взял первый класс. Сейчас мои ребята – Лена Байкалова, Таня Калиниченко, Юля Вятчина, Лена Михайловская, Валера Маслов, Кирилл Иваницкий, Марина Козина, Надя Бахтигозина, Максим Исламов, Света Донова, Аня Ковригина, Маша Бандура, Саша Чубаков, Аня Медведева – в одиннадцатом, выпускном классе.

Сегодня, 30 августа 1996 года, исполняется ровно 16 лет самой нашей младшей, Ленке Байкаловой, Байкаленку. Еще год я буду вести у своих ребят математику и участвовать в проведении уроков русской и зарубежной литературы. А потом все кончится.

Выдающийся философ Владимир Соломонович Библер придумал этот эксперимент: учить детей десять лет подряд античной, средневековой, нововременной, современной культуре. Обо многом написал Владимир Соломонович в своих книгах и статьях о Школе диалога культур, но о том, как учителю пережить окончание десятилетия – не написал ни одной строки.

…жизнь Учителя ведет к созреванию Ученика. Но Ученик не возвращается к тому, кто его породил и дал ему созреть. Наоборот, жизнь с созревшим Учеником становится горьким напитком для Учителя. Он не может отказаться от него, потому что он бесконечно жаждет его, однако отведывание напитка есть гибель Учителя. Но в то же время и проявление нового принципа: изменение, которое есть гибель, есть в то же самое время возникновение новой жизни.

Пригубив этот напиток, Учитель умирает, давая новую жизнь Ученику (1)

Свидетельствую: чем ярче устная и письменная речь выпускников, чем талантливее они, тем трагичнее для учителя быть соавтором, слушателем, зрителем того, что делают его выпускники. Но только постоянно увлекая и дразня учителя-слушателя, учителя-зрителя, учителя-собеседника, только втягивая учителя в свою игру, выпускник может обрести способность к самостоятельной творческой жизни.

– Я пишу о Вас роман. Хотите верьте – хотите нет. О Вас и о «кургановских детях».

– ?!

– Теперь, я думаю, Вам понятно мое – извинительное, правда? – любопытство…

Из дневника Марины Саввиных. Моего дневника.

Середина февраля 1996 года.

Моя задача предельно скромна. Я только наблюдаю и записываю. Как электронный микроскоп со встроенной системой хранения информации. Глаз у микроскопа – трезвый и въедливый. Голос – неназойливое гудение работающего аппарата, только и всего. Всё – за кадром, за сценой, там, где декорации – всего лишь грубый холст и плохо обработанные доски. А исполнители уже почти отделены от действующих лиц.

Кто они – Учитель и Ученики? Такие формы жизни? Роли? Маски?

Что значит их Игра?

Какую пьесу играют они? Кто ее Автор?

Что ожидает тех, кто на сцене, и тех, кто в зрительном зале, когда очевидным станет финал? Или такие спектакли мыслятся и играются как не имеющие финала?

Я еще ничего – или почти ничего – об этом не знаю. Я говорю себе: что ж! посмотрим! и начинаю осторожно приближаться… вздрагивает потревоженная кулиса, обдав меня тряпичной пылью и запахом высохшей гуаши, – и высокая драма начинает разворачиваться в моих глазах; одновременно – лицом и изнанкой.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: