Сияющий маршрут: Увертюра

Крупный пассажирский лайнер модели “Махаон” вошёл в атмосферу Санкт-Ворпала, и из пазов в его обшивке моментально вышла пара широких крыльев, из-за чего он, для наблюдателя с поверхности, действительно стал похож на насекомое, в честь которого назывался.

– На этом звездолёте летит господин Волокита? – с надеждой спросил маленький нэстан Биннэ своего отца, с которым они пришли встречать упомянутого.

– Полагаю, да. Только, прошу тебя, не употребляй больше этого слова, "звездолёт" – звучит как-то непрофессионально – ответил ему господин Квалтер Бинненгтаун. Он от всей души надеялся, что, окончив лицей, его дорогой сынок тоже отправится практиковать космические перелёты, чтобы увезти отца из столицы куда-нибудь за Скаттернун, где существовала хоть какая-то возможность посвятить свою жизнь свободному искусству.

Их половинчатая семья жила на этаж ниже господина Волокиты и была очень с ним дружна. В те редкие моменты, когда тому доводилось далеко и надолго отлучаться, а то и вообще покидать Оплот, он обязательно заходил к ним с просьбой последить за состоянием домашних растений.

Сегодня они решили сделать ему такой себе сюрприз, ведь отсутствовал он рекордные тридцать два дня – один вигонский месяц! Уже два часа ждали они его появления у фонтана на обширной площади транспортного терминала "Новосанктувер-Главный" – огромного десятиэтажного здания, испещрённого самыми вычурными архитектурными изысками…

Вот впереди некий приличный с виду господин, тоненький как спичка, покачивается на своём огромном чемодане, то и дело вытирая нос платком; вот неподстриженная семрийка в аккомодатской пилотке катит платформу с чьим-то багажом, не справляется с управлением и весь багаж теряет, выслушивая после наставительные речи оказавшегося рядом жандарма; вот столб с цветочком из пяти циферблатов, самый большой из которых показывает стандартное время: 17:00, а пять остальных – время на планетах-столицах домен-губернаторств – и стрелки на каждом идут совершенно вразнобой, порождая не самую приятную визуальную полифонию… Биннэ нравились такие "переходные места" (как он их называл), где постоянно что-то происходит, где всегда людно, где все куда-то торопятся. Притом, понятно, что практически каждый там откуда-то приехал, или куда-то скоро уедет. И мир от этого огромен. И это прекрасно.

Через полчаса после того, как замеченное Биннэ судно успешно приземлилось, о чём пробормотала женщина из диспетчерской, в выходе из терминала среди серо-зелёно-коричневой толпы показалась знакомая фигура – светловолосый коротышка (очень компактный коротышка) с тонкими ногами в бордовом пиджаке с двумя гигантскими бронзовыми пуговицами, небрежно накинутом на оранжевую рубашку. На самом верху неизменно маячила кепка, слишком большая, делавшая голову прилетевшего ещё более непропорциональной по отношению ко всему остальному телу, но уж очень им любимая.

– Веля, с возвращением! – сдержанно поприветствовал его Квалтер, как только тот, приятно удивлённый, поравнялся с ними.

Уилфред (такого имя господина Волокиты) устало улыбнулся. Улыбнулся искренне и по-доброму.

Все уселись в Бинненгтауновский поганенький тарантас и, пробившись на магистраль, поплелись в Новосанктувер. Уилфред прислонился лбом к прохладному стеклу и минут десять молча созерцал до тошнотворности вычищенный, но такой родной пейзаж.