9-й день сезона Юйшуй, поселение Офир
Хутун Кассини только в старинных документах мэрии назывался жилым, на деле тут уже десятки лет располагалось несчетное множество самых разных офисов, фондов, оптовых магазинов и тому подобных контор.
Естественно, он имел строго квадратный периметр, поскольку строился по канону, сотни лет назад. Тогда еще сильны были представления первопоселенцев – дескать, жить в круглом городе человеку не годится. Лишенный геометрической опоры, мечется гражданин по жизни словно облако, вращается в бестолковой суете, дрожит от холода и голодает.
Клим жил в Гюйгенсе. Вместе с Толстым, Оливером и Лоуэллом это был один из самых древних хутунов Офира. Поэтому тут нередки были неполадки в системах газоразделения и рециркуляции отходов. Только утечки воды было не добиться – ее приходилось добывать чуть ли не по капле, выцеживая из грунтового льда. Увы, наводнений на Марсе не случалось уже три миллиарда лет.
Но хоть Клим и владел ветхим жильем в Гюйгенсе, жил он не на пособие. Он работал в холдинге «Недра» геологом.
Контора «Азефа» (составной части «Недр») занимала нишу между станцией монорельса, мастерской по ремонту роботов «Винт» и трескучим компрессором. Из-за его присутствия на входе в офис вечно пованивало характерным для Марса запахом – пыльным и острым, лишенным здоровой доли водяного пара. Сразу за «Винтом» располагался косметический салон под названием «Зал наслаждения старостью».
К шуму монорельса и компрессора добавлялось непрерывное хлопанье разболтанного шлюзового клапана между Кассини и Фламмарионом. Над шлюзом красовалась выцветшая надпись «Ворота небесного спокойствия», оставленная каким-то оголтелым даосистом.
Благодаря очередной порции правительственных субсидий на разработку Фобоса в холле компании в прошлом месяце удалось-таки поставить пару кадок с живыми растениями. Сертификаты на них заметно облагородили витрину фирмы. Клим шагнул под зрачок термографической камеры, свисающей со стены рядом со входом в офис. Такие же камеры глядели в Кассини отовсюду, фиксируя передвижения граждан.
– Что бы мы без тебя делали, Клим, – радостно улыбнулась менеджер по кадрам.
Ее комнатушка находилась прямо за кадкой с настоящей пальмой. Пухлая Чжан Ци Ю, зрелая дама с целиком разрисованным телом (однажды под занавес вечеринки она показывала свои эротические голограммы, снятые лет сорок назад) и десятком колец в носу, ушах и губах, смотрелась тут как пропыленный экспонат в чулане музея астронавтики. Разве что новая, недавно из рекламного проспекта культура желто цвела на ее макушке. Младших сотрудников компании Ци Ю неизменно считала своим ровесниками, а к начальству из холдинга обращалась как к членам кабинета министров.
– Даже не знаю, как оправдались бы перед руководством холдинга.
Ци Ю, глядя на терминал, бодро заскользила по половинкам клавиатуры пальцами, перемещая только кисти рук. Пару лет назад врач посоветовал ей поберечь запястья и не пережимать нервы, чтобы не заиметь туннельный синдром. Вот она и развернула проекцию виртуальной клавиатуры.
– На моем месте ты полетела бы на Фобос только за одну кормежку.
– У меня своя семья, зачем мне твоя? Так, сосуды в норме, принадлежат Климу Хану, тридцать восемь лет, штатный геолог компании «Азеф»…
