Рей

Так хочется спать, но уж больно холодно, ветер продувает насквозь, да еще, как на зло, дождь начался. Господи как же холодно, аж челюсти сводит, а зубы стучат даже самому смешно. Я где то слышал, что надо расслабиться и тогда станет теплее, но как это сделать, если холод пронизывает каждую клеточку. Похоже даже в желудок забрался вместе с ветром, в животе гудит, словно целый оркестр, и есть тоже очень хочется, нет ни как не получается расслабиться, а трясет уже не на шутку, а челюсти стучат так, что кажется, я сейчас все зубы сам себе повыбиваю.

Так, раз не получается расслабиться, надо пробежаться, погонять кровь по венам, до столовой и обратно, нет не могу, а вдруг он придёт, пока я буду бегать, подожду еще немного, он вот-вот придет, сказал же, – «Сиди здесь, я скоро». Но его так долго нет, а может быть с ним, что то случилось, а я как дурак сижу и жду. А его надо спасать, и как это я раньше не понял, что с ним беда. Пес встал и забегал на месте.

–Только теперь я начинаю вспоминать, что он был очень взволнован и сильно нервничал, и мне сказал, сиди жди, наверное не хотел, меня впутывать в свои проблемы, переживал за меня, а я балбес и послушал, вместо того, что бы пойти с ним и помочь, и что прикажете теперь делать, куда бежать, где его искать? Вот же я дурааак. Пес так разпереживался, что даже забыл, про холод, который еще минуту назад тряс его.

– И куда бежать, я же даже дорогу не запоминал пока ехали, сидел в машине, как идиот высунув морду из окна, да еще и с закрытыми глазами, а ехали мы долго, больше часа наверное, и где я сейчас, кто знает? Что же делать? Нет, не буду паниковать, все образуется, надо надеяться на хорошее и взять себя в лапы. Пока все эти мысли бегали в его мозгу, лапы и даже хвост остановились.

– Но на что хорошее, можно надеяться? На то, что все у него в порядке, и он просто задержался, – перебил сам себя пес, – Но где? Интересно, а сколько я уже здесь сижу, думаю неделя уже прошла? Так на, что хорошее, извольте вас спросить, можно в таком случае надеяться, за неделю он точно должен был во всем разобраться. А может быть он тоже, дорогу не запоминал, и сейчас ищет меня всюду, а я сижу как асталоп на месте. Похоже мозг на какое-то время отключился, так как лапы, затоптали на месте, а хвост стал бить по бокам.

Пожалуй пробегусь вокруг, далеко не буду отбегать, посмотрю, может он на соседней улице стоит, – в животе громко и протяжно заурчало, – Заодно гляну, что-нибудь поесть.

Пес рванул во всю прыть на соседнюю улицу, перепрыгивая лужи, и через минуту скрылся за углом. Но не прошло и десяти минут, как он снова показался из за угла. Назад он уже шел медленно, поджав хвост и угрюмо опустив морду, не разбирая дороги, он шлепал по лужам, проезжавшие мимо машины обдавали его холодной водой вперемешку с песком, которая ползла по его шерсти грязными потоками вниз и стекала внизу живота.

Пес вернулся на место, откуда так резво убежал и медленно сел на землю. Его длинная шерсть была облеплена кусками грязи и из черной превратилась в серую.

– Уж лучше сдохнуть, чем так жить, – тяжело вздохнул он. И что я такого сделал, только хотел попросить кусок хлеба, а он нагой в живот, а потом еще и палкой вдогонку. А когда я заскулил, он еще и засмеялся, а что же такого смешного вы видите, в том, когда другому больно? Наверное, только люди смеются, увидев как кто-то ударился или упал. Никуда больше не пойду, лучше здесь замерзну или подохну с голода. Пес лег на лапы и закрыл глаза. Его тело периодически мелко сотрясалось от вернувшегося к нему холода, но все реже и реже, через пару минут он успокоился и замер, а с неба полетели большие пушистые хлопья, покрывая холодную землю белым одеялом.