Только любовь

Басира Сараева – член Союза Писателей Азербайджана, доктор философии по филологии, старший научный сотрудник института Языкознания им. Насими НАНА. Bs.mnepora@day.az

Из телецентра девушки вышли удрученные. Обе не прошли в финальный этап конкурса дикторов-ведущих. Несмотря на дядин звонок, Садагят не пробилась из-за ярко выраженного провинциального выговора, Нилуфар – просто из-за отсутствия связей в руководстве телерадиокомпании. Подруги расстались на автобусной остановке: Сада пошла домой – Нелли села на маршрутку и поехала на работу, где ее ждали клиентки.

– С чем тебя поздравить, тезка? – спросила главный редактор газеты и журнала «Частица сердца».

– С тем, что еще не раз буду обслуживать Вас, – ответила девушка женщине, подставившей волосы на укладку.

– Жалко, твоя мордашка прям напрашивается на экран, а голос – в микрофон.

– Конкурс и азербайджанизм – несовместимые понятия, – добавила другая клиентка, ожидающая очереди на стрижку.

– Причем тут азербайджанизм? Я ее без конкурса возьму.

Парикмахерша не ожидала предложения устроиться корреспондентом в газете от самого редактора. Для нее дикторство представлялось проще простого. Подают готовый материал – тебе только начитать в эфир, а журналист должен нести ответственность за каждое слово.

– В школе любила сочинения на свободную тему?

– Еще как!

– Тогда напиши пилотную заметку, например, о бабушке Солмаз, – сказала Нилуфар-ханум и передала привет своей воспитательнице. – Жду тебя в понедельник.

Через три дня Нелли пошла в редакцию «Частица сердца» с набитой на машинке историей жизни. Задание немного расходилось с предполагаемым замыслом. Девушка рассказывала о том, как ее воспитывали обе бабушки/ Пробегая по тексту, редактор не скрыла доброжелательную улыбку, но, увидев подпись «Нилуфар Закир-гызы», подняла голову, сделав неясную гримасу:

– Та-та-та-там! Две Нилуфар нам не нужны.

Мастер красоты разочарованно поднялась, но не успела вымолвить слова на прощание, как тезка произнесла с ухмылкой:

– Не ждала такого ответа? Журналист всегда должен удивлять читателя или зрителя. Сядь, малышка!

Нелли опустилась на стул, а женщина продолжала:

– Я же и тогда знала, как тебя зовут. Зачем мне ранить твою душу? Просто имела в виду псевдоним.

Молодая Нилуфар тупо уставилась на бумаги. Редактор сказала, что берет ее внештатным корреспондентом, обещала дать удостоверение и письмо, если потребуют респонденты, но трудовую книжку пока не открывала.

– Дальше всё будет зависеть от тебя. Вызовешь сенсацию, поднимешь свой и наш рейтинг – посмотрим.

– Раз две Нилуфар Вам не нужны, тогда Нелли Закир подойдет? – отважилась девушка.

– Красиво, но Закир – мой сын, а Нелли… Времечко такое, – возразила Нилуфар-ханум.

Этот разговор состоялся весной 1994 года, когда националистические веяния имели большой вес, хотя ко власти вернулся толерантный Гейдар Алиев.

Шеф-редактор улыбнулась, протянув девушке руку:

– Виват моя Сирень Неувядаемая – Ясемен Солмаз!

Это удачное сочетание она придумала экспромтом от имен обеих бабушек собеседницы: Ясемен, что означает «сирень» и Солмаз – «неувядаемая».

Новоиспеченная журналистка с упоением перечитывала свою пилотную заметку, уже сидя в автобусе.

«Родители собирались назвать первенца, если бы родилась девочка, Ясемен в честь папиной мамы, но смерть матери через два дня после родов изменила планы, и отец дал мне имя любимой жены. Новую семью он не создал и воспитывал меня, как мог. Не смирившись с потерей своей Нилуфар, Закир ушел в запой и сел на иглу. Через четыре с небольшим года не стало и его. С тех пор я живу то у бабушки Ясемен, то у Солмаз. Первая – скромная домохозяйка, мать четверых детей – проживает в одноэтажном доме вместе с семьей старшего сына, другая тоже с сыном – в трехкомнатной квартире в девятиэтажке.