Это Тбилиси, детка!

Эта история произошла в конце 90-х годов, и началась она так:

– Мам, возьми трубку.

– Не буду брать. Это сто процентов опять Эмзар звонит. Деньги за подъезд хочет. А что я ему дам?

Нина, знойная дама бальзаковского возраста, села измерять давление. Нервы сегодня потрепали все кому не лень. Соседка Цицо пришла с утра пораньше рассказывать свой сон, немного фривольного содержания; боржомщик Лексо кричал со двора, требовал долг за взятые неделю назад две бутылки; дворовый кот Пират повадился гадить именно на ее, Нинин, половик. А тут еще вишенка на торте – звонки Эмзара, соседа по старому дому. Нина давно там не жила, сдавала квартиру, благодаря чему сводила концы с концами. Так вот, по мнению соседей, она должна была платить подъездные деньги наравне со всеми. Нина спорила до хрипоты, доказывая, что квартиранты у нее бывают временами, а платить за целый год – верх глупости и расточительства. Она не Ротшильд и не Рокфеллер. Эмзар, председатель товарищества, имел на этот счет противоположную точку зрения и раз в месяц трезвонил Нине по телефону и требовал пять лари с мелочью. В таких случаях Нина во всеуслышание объявляла себя безвременно погибшей и целый день охраняла телефон, чтоб никто по привычке не поднял трубку.

Ее дочка Лиана послушно смотрела на звонивший телефон. Прошло минут десять, и, снова услышав звонок, Лиана сплоховала – автоматически взяла трубку.

Оттуда донесся крик Эмзара:

– Э, постой, не бросай! Нина, твою квартиру воруют, тьфу, продают!

Нина как была с фонендоскопом в ушах, так и подскочила к кричащей трубке, тут же забыв про меры предосторожности.

– Эмзар, дорогой, что ты сказал?

– Нина, приезжай скорей, тут твою квартиру какой-то позорный тип продает! Уже клиентам показывает планировку. Да, и пять лари с собой захвати. Имей совесть.

Трудно передать, что сделалось с бедной Ниной. Давление наверняка подскочило на двадцать единиц, но кто бы о нем вспомнил. Нина в спешке натянула юбку, блузку и уже голосовала у подъезда – ловила такси.

Успела вовремя. Трое чужаков выходили из подъезда и вели между собой разговор:

– Ничего себе квартира. Если скинет пару тысяч, можно брать.

– Жалко, ремонт старый.

– И сантехнику придется менять. Очень уж страшная.

Нина кинулась к ним разъяренной пантерой.

– Раковина чуть битая сбоку, так?

Чужаки оторопели, но кивнули на автомате:

– Так. А что?

– А то, что это моя квартира! И она не продается! Кто вас туда пустил?

Они удивленно переглянулись и ответили не очень уверенно:

– Хозяин. Кажется, Нодари зовут.

Нина распалилась еще больше:

– Я ему покажу, как чужие квартиры продавать! Где он?

– Вроде за нами шел. Лысый такой. В кепке.

Нина издала вопль индейцев шауни, выходящих на тропу войны, и помчалась к лифту, на ходу пообещав:

– Сейчас я ему эту кепку…

Птицей влетела в свою квартиру, а там никого. Обошла комнаты – чисто и тихо. Через пять минут раздался звонок. На пороге стоял бессменный сборщик общественных денег Эмзар. Спросил по-деловому:

– Ну что, поймала?

– Нет.

– Сто процентов по лестнице смылся, пока ты на лифте поднималась. Я тебе скажу, этот тип мне сразу не понравился, пока он вокруг твоей квартиры отирался. Глаза у него нехорошие.