Среди призраков. Рассуждение об эпохе метавселенной и генеративного искусственного интеллекта

© Éditions Grasset & Fasquelle, 2023

© А. Б. Захаревич, перевод, 2025

© Клим Гречка, оформление обложки, 2025

© Издательство Ивана Лимбаха, 2025

Нам не достичь совершенства наших творений, а сотворенное нами превосходит нашу способность воспроизводить и нести ответственность.

Гюнтер Андерс. «Устарелость человека», предисловие к 5-му изданию

Не презирайте людской чувствительности. Чувствительность любого человека – это его добрый гений[1].

Шарль Бодлер. «Фейерверки»

Никто из нас <…> не почитает [свою] душу по-настоящему[2].

Платон. «Законы». Книга пятая

Можно покатиться по наклонной плоскости, лишь бы только иметь силу подняться[3].

Андре Жид. «Фальшивомонетчики»

Полночь. Замок на скале, нависший над океаном, теряется в густом тумане. У его стен на пронизывающем холодном ветру трое обсуждают явившееся только что видение. Голоса тонут в оглушительном рокоте волн, вое ветра, карканье воронья. Вдруг откуда ни возьмись из тумана вновь вырастает призрачная фигура и немедля обращается к одному их присутствующих – зовет за собой Гамлета, сына короля датского. Не слушая предостережений своего друга Горацио и солдата Марцелла, тот повинуется и следует в уединенное место. Едва они успевают скрыться от посторонних глаз, видение молвит: «Я дух, я твой отец»[4] – и тут же сообщает, что не змея явилась причиной его смерти во время дневного сна в саду, а яд, влитый ему в ухо родным братом Клавдием, отчего в мучениях нестерпимых он и скончался. Потрясенный до глубины души Гамлет силится не терять самообладания, дабы постичь всю суть сказанного. Принц правильно сделал, что доверился призраку, тот не желает причинить ему зла. Он явился лишь предать огласке вероломство – и призвать к отмщению.

Правдоподобие его словам придает то, что произносит их сверхъестественная, – ибо окружена светящимся ореолом, – сущность, внушающая доверие, поскольку не просто несет невесть что, а излагает версию событий, которая уже рассматривалась, но по разным причинам была отвергнута. Сын слушает отца, явившегося в виде призрака, с безраздельным вниманием и, узнав о гнусном преступлении, на прощание клянется не оставить злодеяние безнаказанным. Движимый этой целью, он выстроит целую стратагему, чтобы пролить на произошедшее свет истины и вывести монарха-узурпатора на чистую воду. Так в основе сюжета величайшей, пожалуй, драмы современного западного театра оказывается рассказ призрака, обращенный к человеку, который его послушает, доверится и будет действовать соответственно, а в итоге это изменит течение его собственной жизни – и ход истории. Без вмешательства призрака не было бы «Гамлета» и стремительной череды событий, завершившихся падением престола.

С момента первого представления, около 1601 года, пьесу Уильяма Шекспира, – пользовавшуюся небывалым успехом, в том числе благодаря грандиозному метафизическому содержанию, соединяющему жажду власти, муки любви и тщету бытия, – продолжали ставить снова и снова. И вот спустя четыре столетия, в неявной форме и совершенно по-другому, ее играют вновь. На сцене вовсе не тот беспримерно отважный и стойкий персонаж, не щадящий сил души и плоти своей в датском замке Эльсинор, но мы с вами; да и театр более тривиальный – мир, где мы существуем теперь в окружении призраков, которые вещают, лично обращаясь к каждому из нас, и, исполнившись лукавства, указывают нам «правильный» путь. Они выходят на подмостки лишь в исключительных случаях, зато неутомимо побуждают нас не столько действовать, узнав о чем-то важном, сколько денно и нощно реагировать на лавину сигналов, а мы, сами того не замечая, сделались толпами Гамлетов –