Право на счастье

Лиам сидел в шкафчике, подтянув колени к груди и стараясь не дышать слишком громко.

Он слышал, как нянечка моет полы в коридоре. Швабра скользила по линолеуму с медленным, размеренным скрипом. Иногда она что-то тихо бормотала себе под нос – наверное, жаловалась на усталость или на то, что дети снова разлили сок и оставили липкие пятна. Лиам знал, что ей осталось совсем немного: протереть последние квадраты пола, выключить свет, запереть дверь.

Тогда можно будет выйти.

Он заранее приготовился к этой ночи. За обедом спрятал кусок хлеба и бутерброд, который Клара не доела. Девочка была худая и привередливая, почти всегда оставляла что-то на тарелке. Он не любил доедать за другими, но понимал: если не возьмет еду сейчас, к ночи он останется голодным.

Сегодня дома его никто не ждал.

Мама снова в больнице. Иногда она просто "уходила отдыхать", как говорила сама, а потом возвращалась через несколько дней – уставшая, бледная, с растрепанными волосами. Но он знал правду. Даже если мама старалась скрывать все от него, Лиам слышал разговоры взрослых. "Передоз", "не успели откачать", "снова взялась за старое" – слова, которые он не до конца понимал, но которые каждый раз сжимали что-то внутри.

А отец… Отец пил. Иногда он был просто молчаливым и раздраженным, иногда – страшным. Вчера был именно тот второй случай.

Поэтому Лиам решил, что лучше останется здесь.

Швабра прошаркала у входа, затем послышался щелчок выключателя. Свет исчез.

Лиам дождался еще несколько минут, пока не закрылся замок на входной двери. Только тогда он осторожно вытянул ноги и потянулся, чувствуя, как от долгого сидения затекли мышцы.

Его окружала темнота.

Он знал этот садик как свои пять пальцев. Вышел в коридор, прошел по мягкому ковру мимо игровых комнат. Остановился у кухни.

В животе заурчало.

Осторожно потянув дверцу холодильника, он увидел, что полки почти пустые. Зато на нижнем ярусе стоял открытый пакет молока. Лиам на секунду замер – может, его нельзя брать? Но потом страх перед голодом пересилил. Он достал пакет, сделал осторожный глоток.

Молоко было теплым, чуть сладковатым.

Он почувствовал, как внутри разливается тепло.

Покончив с "пиршеством", он прошел в коридор и забрался на длинную банкетку у стены. Завернулся в принесенное из группы покрывало, свернулся калачиком.

Он закрыл глаза и представил свою кровать. Представил, как мама подходит, укрывает его, кладет теплую ладонь ему на голову.

Он помнил этот жест с детства.

Во сне он снова был маленьким, а мама смеялась.

Утро пришло слишком быстро.

Сначала Лиам услышал топот каблуков по ступенькам. Потом звук ключа в замке.

Сон сразу слетел с него, как ветер сдувает тонкое осеннее одеяло.

Мисс Бейли.

Он резко сел и, прежде чем воспитательница вошла, нырнул обратно в шкафчик.

Дверца была приоткрыта. Через щель он видел, как она зашла в коридор, повесила пальто на крючок и поставила на стол сумку.

Лиам затаил дыхание.

Еще немного. Сейчас придут дети. Тогда он просто выйдет из укрытия и смешается с толпой.

Но судьба решила иначе.

Нос вдруг защекотало. Он судорожно зажал его рукой, но было поздно.

Апчхи!

Шаги развернулись в его сторону.

Тук-тук-тук – каблучки приближались.

Ручка шкафа опустилась вниз.

Дверца распахнулась, и перед ним возникло строгое, но удивленное лицо мисс Бейли.