Они пришли ночью с восточной стороны. Казалось бы, что могли сделать два десятка нежданных гостей не самому большому, но всё же городу!
Ганцгла́йх всегда славился своим свободолюбием. Несмотря на то что городок был помоложе Ро́ттена, его жители отличались крайней неприязнью к чужакам и ко всем, кто так или иначе пытался навязать им свои устои и порядки. При этом население всецело поддерживало князя. Представители духовенства Верхней Земли, независимо от того, как они назывались в разные промежутки времени, будь то исповедники Святого Круга, пастыри Праведного Квадрата, рыцари Священных Фигур или же, как сейчас, – воины Истинного Треугольника – в почёте никогда не были.
Местный кузнец отличался крутым нравом. Горожане его уважали, а духовенство ненавидело и побаивалось. Масла в огонь непростых отношений подлило и то, что незадолго до произошедших событий этот самый кузнец хорошенько поколотил одного из воинов Истинного Треугольника. Не просто так – за дело. Пока дородный член Ордена Лилейника высокомерно указывал мастеру, как надо работать, тот молчал. Когда воин заговорил о бездуховности и непочтительности князя к «святым людям», кузнец молча положил молот на наковальню, взял черенок от грабель и отходил воина по спине за непочтение к князю. Услышав пронзительные вопли, жители соседних домов выскочили кто с чем. В разборку между уважаемым горожанином и абсолютно не уважаемым всем городом священником никто не влез. Жители просто последовали за лупящим воина кузнецом. Так и гнали его до самой окраины города, не сказав ни единого слова. Мастер вытолкал воина за ворота, напоследок отвесив ему пинка под толстый зад.
Понося город и его жителей, священник, брызжа слюной, начал сыпать проклятьями. Единственное, что он услышал в ответ, как кожевенник шмыгнул носом. Воин поспешил убежать, а жители вернулись к своим делам, даже не спрашивая мастера, из-за чего он так поступил.
Через несколько дней сгорела кузня. Пожар потушили быстро. Так же быстро построили новую.
Прошло время, и они пришли ночью с восточной стороны.
В этот раз всё было иначе…
Гю́нтер шёл через лес напролом. Лоску́тик еле поспевал за ним, прижимая к груди потрёпанный чехол. Уставший арфист хотел есть и хотя бы самую малость отдышаться, но солдат упрямо двигался к одному ему известной цели. Музыкант хотел было спросить, куда же блондин его ведёт, но передумал, заметив на лице Гюнтера не свойственную ему серьёзность.
– Стой, – шепнул синеглазый.
Лоскутик облегчённо вздохнул и привалился к дереву.
– Отдохни немного.
Всё ещё часто дыша, арфист лишь молча кивнул в ответ.
– Дела-а-а, – многозначительно протянул Гюнтер.
Музыкант облегч ённо вздохнул. Во рту пересохло, губы не слушались, а язык будто онемел. Расскажи ему кто-нибудь, что их будет ждать в Ганцглайхе, арфист, вероятнее всего, не поверил бы. Сейчас же было не до смеха. Лоскутик в который раз подивился выдержке блондина и тому, на какие интересные и странные вещи тот был способен.
***
Несколько дней назад, когда Гюнтер снова появился в Ро́ттене, музыкант обрадовался встрече. Не так, чтобы очень сильно, но обрадовался. К тому моменту арфист почивал на лаврах после крайне удачного выступления на дне рождения обер-бургомистра. Хозяин таверны сдержал своё обещание. Полюбившаяся красноглазому комната стала бесплатной на целый месяц. Насладиться наградой удалось лишь четыре дня.
