Исчезнувшая в ночи

– Попробуй, тебе точно понравится, – Вадим протянул Эли сигарету.

Она немного помялась. Сделала большие глаза и, мысленно пообещав себе, что это в последний раз, затянулась. Набрала полные лёгкие дыма и, немного задержав дыхание, закашлялась.

– Ты можешь на меня так не смотреть? – прокашлявшись, спросила она.

Где-то на заднем плане чувство неправильности происходящего всё-таки не давало ей покоя. Но уже через несколько минут сознание подёрнулось сладким дурманом, растворяя в себе чувство вины.

***

На следующее утро в квартиру Вадима вломились полицейские.

– Вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Что за глупые шутки?

Мозг Вадима отказывался воспринимать происходящее всерьёз.

– Вы обвиняетесь в убийстве Синицыной Элеоноры Игоревны. Консьержка утверждает, что вчера вечером с двадцати трёх часов девушка находилась в вашей квартире. Никто не видел, как она покидала ее, то же подтвердили камеры наружного наблюдения. А сегодня утром её нашли недалеко от вашего дома, в парке «Красная Пресня», мертвой с тремя ножевыми ранениями.

– Но как возможно, что она оказалась в парке, если не покидала мою квартиру?

– Объяснение этого мы как раз и ждём от вас. Вадим Юрьевич, просим проследовать за нами.

В обезьянник меня привезли ближе к обеду. По дороге безбожно мутило и каждая неровность отдавалась в голове набатом. Хорошо, что камера оказалась одиночной. Меньше всего мне бы сейчас хотелось обзавестись новыми знакомствами.

Следствие

Следователя мне назначали матёрого. Петров Андрей Анатольевич, типочек средних лет, этакий крепкий орешек, всё время пытался подловить меня на вопросах, периодически задавая их в разных формулировках. Сверлил меня взглядом, как будто пытаясь прочитать мысли. А иногда начинал говорить со мной на совершенно отвлеченные темы, видимо, отрабатывая какие-то психологические приемы.

– Итак, Антипов Вадим Юрьевич, вы и Синицина Элеонора Игоревна, находясь в алкогольно-наркотическом опьянении, вступили в половой акт, после чего вы крепко уснули, не заметив, как гражданка Элеонора покинула вашу квартиру.

– В десятый раз повторяю: я не знаю, когда ушла Элеонора. Я не знаю, почему на камерах не отобразилось то время, когда Эли покидала территорию подъезда. Нет, я не был в состоянии аффекта. Нет, у меня не было наркотическо-алкогольной амнезии.  Нет, я не покидал вместе с Эли квартиру и не возвращался обратно, обойдя бабу Дашу и систему наблюдения. Я что, по-вашему, Копперфильд? Нет, у Эли не было ключей от моей квартиры. Да, дверной замок захлопывается автоматически. Нет, я не знаю, какие любимые цветы у Эли. Почему, дарил, но чаще букеты заказывал мой секретарь.

Видимо, понимая, что дело не сдвигается с мертвого места, начинался прессинг. Нет, меня не били. Давили эмоционально, выдвигая всё более нелепые гипотезы моей расправы над Элеонорой.

– Ножевые ранения были нанесены спереди в область живота с близкого расстояния. То есть убийца вплотную подошёл к жертве. Из заключения судебного-медицинской экспертизы стало известно, что во время нападения девушка находилась в сознании и не сопротивлялась. А это означает, что она знала своего убийцу. Смерть наступила между тремя и четырьмя часами ночи. Мёртвое тело не перемещали. Труп в районе шести утра обнаружила женщина, гулявшая с собакой. Орудие преступления не найдено. Ну что, Вадим Юрьевич, что вы не поделили со своей любовницей?