Багровый восход

Здравствуй, путник! Долог же был твой путь. Присаживайся у моего костра, дай отдых своим ногам. Моя похлебка скоро будет готова – ее хватит на нас обоих. Солнце уже зашло за горизонт, и впереди – долгий вечер и темная ночь.

Позволь старику рассказать тебе одну историю! О, нет, это не очередная выдумка о борьбе добра со злом. Это нечто другое. Она о том, что и самому темному, порой, не чужда человечность. А люди, вопреки всему – не безнадежны, и есть личности, которые совершенно осознанно, не колеблясь, могут пожертвовать собой, за одну только возможность спасти другого человека. Что же ты качаешь головой? Да, такое бывает! Не все то – правда, что напоказ. Чаще всего, истина умело, сокрыта за ложью.

Правдива эта история, или нет – решать тебе. Я же, постараюсь поведать тебе мой рассказ во всех деталях. Чтобы воображение твое, само наполняло ее своими образами. Ты готов?

Началось это снежной зимой, в самый канун Рождества…

…Пятидесятые годы двадцатого века, где-то в деревенской глуши.

Высокий и очень худой старик в темной, широкополой шляпе стоял на пригорке над маленькой речушкой. За его спиной скрежетал замороженными ветвями густой лес. Злой ветер нещадно трепал полы черного плаща незнакомца, развивая его длинные, ниже плеч, совершенно седые волосы. Бесстрастное лицо без бровей, не выказывало ни малейшего неудобства от пронизывающего ледяного ветра, гоняющего по небу серые тучи.

Маленький юркий снегирь, с красной грудкой, уселся на ветку ближайшего дерева, и внимательно наблюдал за происходящим.

В вытянутой руке, старик держал за хвост большого, величиной с крупную собаку, рыжего кота. Кот дергался, пытаясь освободиться, но рука, словно в тисках, зажала его хвост намертво. Туша зверя весила совсем немало, но старика это совсем не беспокоило. Он держал кота на весу без каких-либо усилий.

В один момент рыжий изловчился и цапнул острым, длинным железным когтем по запястью державшего.

– Баюн! – сухо сказал человек в черном.

Из порезанного запястья брызнула кровь. Ветер резво сносил капли в сторону, не давая им упасть на снег. Тут же глубокая рана затянулась, словно ее и не было! Остались только потеки быстро сворачивающейся крови. Кот обреченно повис, покачиваясь и опустив передние лапы.

– Господин, простите, я…

– Кот!

– Виноват, да! Я виноват! Зима холодная выдалась! Живности и так немного. Ветер все следы заносит, охотится невозможно!

Харя кота-переростка, представляла собой странную смесь пушистой мордочки настоящего кота и лица человека. Его рот с широкими белыми, ровными зубами растянулся в подобострастной улыбке, глаза же, с вертикальными зрачками ненавидяще, но с опаской смотрели на державшего его человека.

– Люди. Ты опять?

Кот воинственно встопорщил длинные усы и посмотрел снизу вверх:

– Два алкаша деревенских, и дурак один, бабу свою замордовал донельзя. Да остальные только вздохнут с облегчением! И баба тоже. А дети его, может, людьми вырастут…

– Не лукавь, хвостатый! Чем тебе четвертая жертва, послушник церковный не угодил? Парень только начинал жить.

Зверь сложил мягкие лапы на груди:

– Святой водой меня, шельмец, окропил. Гад, понимаешь!

– Он тебя видел? – незнакомец наклонил голову набок.

– Наверное, – буркнул Баюн, – знаете, как бок жгло? Несколько дней заживало. Вот!