Гемоглобин. Bleed For Me

> *затемнение*

> *женский голос за кадром*

Ножницы – отличное оружие против вампира.

Я это давно поняла. Ты можешь всадить их в его неживое сердце. И оно навсегда перестанет биться. Даже так редко…

И ты наконец разорвешь этот тугой узел, который не дает тебе вздохнуть свободно… Но… Так просто занести руку со своим оружием.

И так сложно нанести удар. Сложно, потому что тебе прямо в душу смотрят его глаза. А еще потому, что ради него ты готова на все.

И только ему ты готова отдать всю свою любовь, всю свою жизнь и всю свою кровь…

> *экран светлеет, наполняется размытыми силуэтами*

> *два голоса за кадром, мужской и женский*

> *эмоционально*

– Из-за баб все проблемы.

– Да-а-а-а-а-а? И отчего ж такие выводы?

– Ну вот смотри. Дарт Вейдер!

– Ну?

– Ну он бы так и остался милым мальчиком Энакином Скайуокером, если бы не эта его любовь.

> *снова затемнение*

> *снова тот же женский голос за кадром*

Сейчас о вампирах пишут все, кому не лень. Студентки, домохозяйки, пенсионеры и даже писатели. Проблема в том, что все они представления не имеют о предмете своих литературных изысканий. Все это бабкины сказки, досужие домыслы или просто влажные фантазии романистов.

Со мной – другая история. У меня совершенно нет сверхспособностей, я не читаю мысли, не охочусь по ночам на кровососов, не воскрешаю мертвецов, не поднимаю зомби, я не наивная школьница из маленького городка, детектив из меня тоже неважный. Ну, хреновый детектив, так-то.

Я давно забыла о том, что такое романтика, и с третьего класса перестала верить в принца на белом коне, так же, как и в Санта-Клауса, зубную фею и возможность заразиться мононуклеозом от поцелуя.

Я – простая парикмахерша.

Но в вампирах я разбираюсь слишком хорошо. С некоторого времени…

> *звук царапины*

> *стоп-кадр*

> начинает играть «Baba O’Riley» The Who

> «Да, это я. Вы, наверное, задаетесь вопросом, как я оказалась в этой ситуации!»3

> пленка быстро перематывается через весь фильм, как на старой VHS кассете

> останавливается на мне, стоящей посреди кухни своей квартирки в Сан-Франциско, в зеленой застиранной футболке с клевером, с горячей крышкой от кастрюли в одной руке, и телефоном в другой

> из трубки раздается неразборчивый женский голос

> музыка нарастает

> заполняет все пространство

> and action!

Все началось с того, что месяц назад мне из Мемфиса позвонила мама.

«Сумерки» уже вышли на экраны, сценаристы бастовали, Майкл Джексон объявил о возвращении на сцену.4

Это был День св. Патрика, именно поэтому на кухне я стояла только в футболке, с принтом вытертого листа клевера и надписью «Kiss me! I’m Irish!» на груди (то немногое, что мне осталось от моего бывшего) и шерстяных носках.

Разговор она начала, как обычно, издалека. Расспрашивала о погоде, рассказывала про личную жизнь моей кузины и про то, что ее сын, которому уже пять лет, все еще не разговаривает.