Прожить до конца своих дней так, чтобы не потерять по пути: зубов, частей тела, частей органов – труднодостижимая задача. И когда такое происходит, то это не всегда является случаем подвига или безрассудства. А так просто. Просто случайно.
Вот приключился однажды со мной такой случай. Укусила меня оса за палец. Скажете тюууу! Делов-то! Подумаешь! Меня тоже когда-то кусала… Эт-даааа… Но это не всегда такой уж прям пустячок получается. Я чуть палец не потерял.
А было так. Мчали мы с моим деловым партнером Андрюхой в такси на ж/д вокзал, чтобы оттуда махнуть в Адлер. Командировка, деловая поездка. Той весной в 1990-м было жарковато. В такси мы расположились на заднем сиденье и поскольку кондёров на «Волгах» не было, то водитель разрешал опускать стекло, чтобы обдувало пот с пассажиров. Мы уже подъезжали к вокзалу, когда в выставленную мною в окно ладошку левой руки что-то больно кольнуло. Я выругался от неожиданности и глянул на неё. Полосатый трупик осы влип в ажурную вязь золотого перстня на среднем пальце. В аккурат промеж завитков. Блин! Труп агрессора был немедленно выброшен за борт. Но мы уже добрались до вокзала. Разглядывать укус не было ни возможности, ни времени. Тем более, что двум молодым и отчаянным организмам необходимо было ещё приобресть коньяку в дорогу. Что и было с успехом выполнено. На поезд не опоздали, коньяк купили. Красавчики! Ведь антиалкогольную компанию никто не отменял. Но кто ищет, тот всегда найдёт!
Садились не на скорый (дополнительный, летний) Ленинград-Адлер. В вокзальном буфете купили ситро и что-то ещё на закуску (с большой осторожностью). Наш купированный вагон в весьма удовлетворительном состоянии, хоть поезд и не фирменный. Но! В нашем купе две молоденькие барышни лет по двадцать – двадцать пять. Во как свезло! Одна прям красотка, другая – нууу… под коньяк пойдет! Поездка предполагала быть увлекательной и интересной. Мы уже не пацаны сопливые, деляги, притом. Опять же, у нас коньяк настоящий, а не палёный!
Питерские девахи того времени не были искушенными в алкогольных изысках, Более того, не отказывали себе в обычном пролетарском шмурдяке (крепленом вине сомнительного происхождения). Поэтому, предложение составить компанию в распитии благородного напитка отклонять не стали. Всё начиналось уж очень интригующе…
Однако, мой укушенный палец уже начал раздуваться. Перстень и до этого сидел плотно, а теперь начал причинять боль. Пока терпимую.
Само собой перекуры в тамбуре. Девки движняковые, курили тоже. Мы с Андрюхой промеж се5я уже определились с тем, кто с кем будет «дружить». Всё ладненько. Только палец уже начал серьёзно беспокоить. Он покраснел, раздулся и стал очень болючим.
Когда допили вторую бутылку коньяку, стало понятно, что нет никаких препятствий к тому, чтобы продолжить банкет. Андрюха взялся решить эту проблему и помёлся в сторону вагона ресторана. Меня без наркоза уже нельзя было оставлять никак. Я только-только разгулялся и уже целовался в тамбуре с новообретенной подружакой, но игривое настроение омрачалось болючей сосиской вместо пальца на моей руке. Казалось, что сосиска вот-вот превратится в сардельку. Появился лиловый оттенок.
Андрюха уже притащил новую бутылку коньяка из ресторана. Палёную спиртовую бурду коньячного оттенка. Жидкость слегка сладковатая, и при внутреннем употреблении вызывавшая непроизвольный спазм в горле. После пары рюмок я понял, что пить уже больше не буду. Этот наркоз на меня уже не действовал. Мне было просто дурно. Романтическое настроение улетучивалось на глазах. Попытки периодически держать руку под струей холодной воды в вонючем туалете давали лишь кратковременное облегчение. В два часа ночи я объявил всем, что иду спать. Никто не протестовал. Моя подружака загрустила. Тоже, видать, разохотилась на всякие там развлекухи по синей волне, но не судьба, увы! Боец выбыл из строя. Напрочь.
