Ничья

ГЛАВА 1

— Главное для человека — это семья, — назидательно повторяла тетя Нэт.

Ее мозолистые руки ловко выдергивали сорняки, а острый глаз безошибочно отделял полезные ростки от вредных. Для меня они казались одинаковыми — безликие, бледные, на тоненьких ножках. Но я никогда не любила садоводство, а вот тетя Нэт… Она зарабатывала себе этим на жизнь. Меня частенько посылали помочь ей, и всякий раз я мучительно считала минуты до возвращения домой. Дело даже не в грядках, не в цветах — в самой тете Нэт. Она ничего не говорила в простоте, всегда только наставляла. Складывалось впечатление, будто я великая грешница, непутевая, глупая и никуда не годная девчонка. И лейку держу не так, и смотрю неправильно, и мечтаю неизвестно о чем. Тетю не любил даже отец, она и его наставляла. Удивительно, как с такими наклонностями Нэт не оказалась в храме! Легко представила бы ее в роли одной из служительниц с бритыми висками. Уж там-то тетя разгулялась!

— Да ты совсем меня не слушаешь! Для твоего же блага стараюсь, чтобы бестолочью не выросла.

Ну вот опять! Стоило отвернуться, задуматься о своем, как тетя рассердилась и с удвоенным усердием продолжила читать нотации. Эту я уже слышала, могла пересказать основные тезисы. Человек без родных — ничто, вся его жизнь посвящена семье, только она наполняет существование смыслом. И нужно не роптать, не гнаться за счастьем, не искать собственной выгоды, а поступать так, как угодно отцу, дяде, двоюродным сестрам, чтобы не рушить традиции. Странная теория, на мой взгляд, не понимала я подобной жертвенности. Как можно считать счастье глупой химерой? Почему, к примеру, нужно выйти замуж за пекаря только потому, что все в семье пекари? Почему нельзя уехать из дома, отчего все можно делать только совместно с семьей? Эх, надрала бы тетя уши, если я бы посмела высказать крамольные мысли вслух! И снова бы напомнила про семью: раз хоть у кого-то из нее другое мнение, то мое неправильное.

— Ну, хоть поняла, пустоголовая?

Кивнула и в который раз за сегодня повторила:

— Да, тетя.

Когда же, наконец, наступит вечер, и можно будет вернуться домой! Скоро я возненавижу все цветы на свете! Хватит того, что я получала их на все праздники. Тетя не тратилась на подарки, приносила неизменные фиалки, а на день рождения, так и быть, одну розу. И весь последующий год я те подарки отрабатывала: полола, обрезала, подкармливала.

Чтобы сбежать от очередной нотации, подхватила садовые ножницы и направилась к шпалерам. За зиму кусты померзли, нужно привести в порядок. Тетя высадила розы в качестве живой изгороди, поэтому я не только работала, но и наблюдала за дорогой — хоть какое-то развлечение! А могла бы сейчас сидеть за партой… Пожалуй, даже учитель словесности не сравнился бы в занудстве с тетей Нэт.

Я обрезала очередную ветку, когда услышала громкую музыку. Она все приближалась и приближалась, и вот в конце улице появилась процессия. Впереди несли носилки с укрытой с ног до головы полупрозрачной алой тканью женщиной. Ее намотали в несколько слоев, превратив подобие парадного платья. Женщина улыбалась и щедро разбрасывала монеты. Следовавшая попятам толпа жадно ловила их, чуть не доходило до драки. Незнакомка показалась мне божественно прекрасной. Она словно смеялась над всеми запретами тети Нэт. Подведенные сурьмой глаза, пухлые губы, смелый взгляд. Незнакомка не отворачивалась при виде мужчин, широко улыбалась, махала рукой. На ногах — туфли, с помощью изящных ремешков крепившихся к лодыжкам. Разумеется, на каблуках, тонких, не тяжелых квадратных, которые носила мама. На руках кольца, на шее кулон. Поверх заменявшей платье ткани накинута меховая накидка: весна весной, но в тонком наряде быстро замерзнешь.