Фея картонного очага. Новогодняя история

– Мааа, у тебя еда есть?

Как в тумане всё, даже звуки.

– Дома!.. – Зина максимально бодрым голосом отсекла попытку отвлечения её от марева за лобовым стеклом, – Господи, помоги нам добраться домой без потерь!

А добираться надо было через мутный серый кисель декабрьской оттепели и снежную кашу нечищеных дорог. Перед самым бампером сновали городские подрезалы, в крови стремительно падал сахар, на заднем сиденье машины закипала драка.

Что это был за день! Город проехала трижды из конца в конец. Шесть адресов, восемь детей, пять гриппов, два подозрения на пневмонию, одна госпитализация с вероятным менингитом. Без обеда, понятно, сахарок не зря шалит. И пробки, пробки… Предновогодье!

Потом в лицей, забрала среднего, в детский сад – младшего, старшая ждёт уже минут тридцать на сугробе около шахматной школы. Сейчас преодолеем эту безумную развязку и подхватим.

– Парни, хватит! Наберите Ксюше, подъезжаем.

– Ксю! Мы ща едем! – раздалось дуэтом сзади.

У шахматки напарковано в три ряда – весь город растит гроссмейстеров. Аварийка, стоп. Чей-то нервный клаксон слева. И чего дудит? Как в первый раз здесь едет!

С сугроба в салон нисходит Ксю. Именно нисходит. Надо же было такой царь-девицей родиться.

– Привет, – слабо улыбается Зина, – Как дела?

– Норм, мам. У Чернецова выиграла. Завтра можно расслабиться, всё равно разряд. Хотя можно ещё место взять.

– Я рада, – поворотник, хитрый скачок, и машина влилась в движущийся ряд.

– Кому конфетку? – Ксю деловито возится в рюкзаке.

– Мне! – отозвался дуэт с заднего.

– Мам, тебе развернуть?

Ну вот, дожила, дети кормят!

– Давай! – зелёный сливается в один радостный фейерверк с ощущением сладости во рту. Голова постепенно перестаёт кружиться. После этого и со снегопадом можно мириться.

– У Фёдора день рождения был, – уточняет Ксю.

– Горстями конфеты раздавал? – уже смелее улыбается Зина.

– Не, всем по одной, только мне пять. Остатки.

«И почему я так не умею? Ладно, хоть дочери досталось.»

Казавшаяся бесконечной пробка постепенно приползла к повороту в их двор. Ожидаемо – пара севших в вязком снегу машин, жалобный визг двигателей, возня случайных помощников. Люди любят помогать – это ли не радость!

Пара кругов по двору и машина устроилась в ближайшем к подъезду сугробе. Пока Зина извлекала из багажника рабочую сумку, дети завозились в снегу, полетели снежки, кто-то из троих взвизгнул.

– Только без жертв, – поставила на ноги младшего, – Антон, рюкзак! Гошан, себя неси! Ксю открывает подъезд!

С громким топотом команда ввалилась в лифтовый холл на первом этаже.

– Ма, смотри, смотри, – Гошан запрыгал на месте и захлопал варежками – какая большая, какая классная! Давай домой возьмём!

– Гошан, не трожь! Там бомба, Вероника Николаевна сказала! – Антон схватил брата за куртку.

– Господи, какая бомба?! – Зина вернулась от почтового ящика.

– Нет там никакой бомбы, дурилы, – Ксю подняла с пола огромную коробку из-под монитора, – видно же, пустая!

– Это Антошка дурила, – рассудительно произнёс Гошан, – я же говорю, домой возьмём. Мааам?

И в кого они такие хозяйственные, всякий хлам домой волокут? Больше всего на свете Зине хотелось перейти в горизонталь, закрыть глаза и открыть их только завтра. Коробка эта… И еду дома обещала… Ксю уже не спасёт.

Зашуршали двери лифта.