Духовное наследие поколения Pepsi

Посвящается моей любимой, И.Д., чья вера и любовь – топливо для всех моих начинаний !!!…

НАСТОЯЩАЯ КНИГА ЯВЛЯЕТСЯ ХУДОЖЕСТВЕННО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ И ИСПОЛЬЗУЕТ ТЕРМИН «ПЕПСИ» ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО КАК КУЛЬТУРНУЮ МЕТАФОРУ ПОКОЛЕНИЯ. КНИГА НЕ ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЯ К КОМПАНИИ PEPSICO, ЕЁ БРЕНДАМ ИЛИ ПРОДУКЦИИ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ И НЕ СПОНСИРУЕТСЯ ПРАВООБЛАДАТЕЛЕМ ТОВАРНОГО ЗНАКА. ВСЕ ТОВАРНЫЕ ЗНАКИ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ ЗАКОННЫМ ВЛАДЕЛЬЦАМ.

Детство в СССР: последние советские, первые постсоветские

Вкус детства имел привкус металла и сладости одновременно. Металла – от советских качелей на дворовых площадках, сладости – от первой импортной жвачки, за которой мы выстраивались в очередь, как наши родители за дефицитным товаром. Но если они стояли за необходимым, мы стояли за мечтой.

1988 год стал особенным не только потому, что в этом году родилось наше поколение, но и потому, что это был год начала конца. Советский Союз еще существовал, но уже трещал по швам. Перестройка набирала обороты, гласность открывала рты, а кооперативы готовились изменить экономику страны. Мы пришли в мир в самый драматический момент российской истории – на стыке эпох, на переломе цивилизаций.

Наше поколение было рождено в последние дни империи, которая просуществовала семьдесят лет и казалась вечной. Мы были детьми эпохи, когда старый мир еще не умер, а новый еще не родился. Эта пограничность стала нашей главной особенностью – способностью жить между мирами, переводить с одного языка на другой, находить мосты там, где другие видели только пропасти.

Детство поколения 1988 года было уникальным экспериментом истории. Мы застали последние годы советской цивилизации – ее ритуалы, ценности, символы. Наши первые игрушки были советскими – деревянные кубики с выцветшими картинками, металлические машинки с острыми краями, резиновые куклы с нарисованными лицами. Эти игрушки были функциональными, долговечными, но серыми. Они не будили фантазию, а направляли ее в строго определенное русло.

Советские игрушки несли идеологическую нагрузку даже в своей простоте. Деревянные кубики учили основам геометрии и логики, металлические машинки воспитывали интерес к технике и промышленности, куклы формировали материнский инстинкт и семейные ценности. Каждая игрушка была частью большой воспитательной системы, направленной на формирование советского человека.

Наши первые книги тоже были советскими – «Детская энциклопедия» в десяти томах с золотым тиснением на корешках, сказки Пушкина с иллюстрациями Билибина, рассказы о пионерах-героях Зое Космодемьянской и Павлике Морозове. Эти книги формировали правильное мировоззрение, правильную систему ценностей, правильное понимание добра и зла.

«Детская энциклопедия» была особенным сокровищем. Ее десять томов охватывали все человеческие знания – от астрономии до зоологии, от истории до химии. Но все эти знания подавались через призму советской идеологии. Астрономия рассказывала о советских космонавтах, история – о классовой борьбе, география – о преимуществах социалистического строя.

Сказки тоже были идеологически выверенными. Русские народные сказки воспитывали любовь к народной мудрости, сказки народов СССР – интернационализм, переводные сказки – уважение к мировой культуре. Но все они несли одну и ту же мораль: добро побеждает зло, справедливость торжествует, коллектив сильнее индивида.