Лекарство от одиночества

1. Глава 1

Все произведения автора являются художественным вымыслом.

Совпадения случайны.

– Это что? Такая глупая шутка? – холодно интересуется мой муж, отрывая взгляд от зажатого в руках конверта.

– То, что глупая, даже спорить не буду, – смеюсь в ответ. – Но почему сразу шутка, Юра?

– Ты что, надо мной издеваешься?!

С удивлением вглядываюсь в побелевшее любимое лицо. Внутри что-то екает. Будто беды предчувствие.

– Это просто ДНК-тест, – замечаю я непривычно дрожащим голосом. – Согласись, это ненормально, что каждый встречный-поперечный считает своим долгом усомниться в том, что Мишка – твой сын. Достало!

Задетая Юркиной странной реакцией, отворачиваюсь к окну и, натянув рукава на вмиг озябшие пальцы, делаю несколько глубоких вдохов в безуспешной попытке вернуть себе хорошее настроение. У мужа юбилей, у нас куча гостей за стенкой… Не могу же я вернуться к ним с кислой рожей? К тому же Юру тоже можно понять. Наша ситуация была бы смешной, если бы не была такой грустной. Когда свекор в первый раз добавил к имени «Мишка» приставку «Япончик», мы только посмеялись, да. Но со временем нам стало не до смеха. Мишка рос, его отекшее в родах личико разглаживалось, а глазки так и оставались узкими. Знали бы вы, какой простор для всяких шуточек и подколов это дало нашим близким! Да, их поддевки были незлобивыми на первый взгляд (вряд ли кто сомневался на самом деле в моей верности мужу), но когда одно и то же начало повторяться из раза в раз, в какой-то момент оно стало проблемой. Сначала для Юры, а потом, неизбежно, и для меня.

– То есть ты хотела, чтобы я убедился в своем отцовстве? – мертвым голосом переспрашивает именинник. Ответ очевиден, поэтому на вопрос мужа я лишь раздраженно веду плечом. Глупо все получилось. От своей выходки я ожидала совсем другого: что мы посмеемся и навсегда закроем для себя эту тему. Только что-то пошло не так. Юра молчит, очевидно, ожидая от меня каких-то оправданий, а я тупо не понимаю, почему должна оправдываться. Неужели до него не доходит, сколько боли мне причиняло то, как настороженно он порой смотрел на Мишку?

– Так вот, Эль, здесь написано, что вероятность моего отцовства составляет ноль процентов.

– А? – оборачиваюсь, открыв рот.

– Если верить этой писульке – Миша не мой сын.

«Не мой сын… Не мой сын… Не мой сын», – эхом гремит в ушах. Сердце обрывается, летит в пятки и снова взмывает вверх, когда я понимаю, что Юра просто врет, чтобы проучить меня за «ужасную» выходку с тестом. Ну чего я, дурочка, напряглась? Мишка – результат ЭКО, вероятность ошибки полностью исключается. А уж в том, что я верна мужу, не о чем и говорить. Вот уже восемь счастливых лет для меня не существует других мужчин.

– Ну да, заливай, – хохочу я, подбегая к мужу и вешаясь ему на шею. – Какой же ты дурачок, Валов! Придумал ведь… И, главное, с таким серьезным видом задвигаешь мне эти бредни! Артист погорелого театра, блин.

И тут Юра как заорет:

– Да ты совсем, что ли, меня не слышишь?!

Абсолютно дезориентированная, гляжу на его перекошенное лицо. Вот я еще к нему прижимаюсь, а вот уже растекаюсь по стенке. Выходит, он меня оттолкнул? Оттолкнул… Мой Юра? Пришибленно касаюсь рукой гудящего затылка. В процессе я ударилась головой. Ничего страшного. Кости черепа – самые твердые в организме. Но сам факт… Пытаюсь, и не могу осознать, не могу постигнуть всего ужаса, который с нами вот только что случился. Это что же такое происходит, а? Что с нами, мать его, происходит?