Братья Каори

Безмятежная золотая степь погружалась во мрак. Черные словно сажа тучи шли на нее с горизонта невероятно быстро, и было в них что-то зловещее, грозное. Граница света и тени мчалась к западу.

Глухую тишину нарушал стук колес поезда. Он словно стрела пересекал степь, оставляя за собой полоску дыма. Машинисты не жалели угля, разогнав состав до предельной скорости. Нужно было спешить. Поезд стремился прямиком в черную пучину. Стемнело окончательно, громадный прожектор на локомотиве выстрелил светом далеко вперед. Слабоватый запах гари чувствовался повсюду, и вдалеке начали виднеться очертания города. Как раз туда и вела железная дорога. Маленькие черные силуэты домов, над ними громадные языки пламени и так на всем горизонте. Густой дым огня уходил в черноту туч, дополняя ее, а тучи отражали в себе оранжевый цвет пламени, и, казалось, будто бы сами горели.

Локомотив тянул несколько закрытых грузовых вагонов с дверьми на задвижных створках по центру. Обычно в таких вагонах возили скот, но в этот день в них сидели люди. Сидели где попало, кто на балках и ящиках, кто на сене. Все они молчали, на разум давил тяжелый стук колес, гул снаружи, неминуемо ведущий на смерть. Каждый держал в руках оружие и использовал оставшееся время, чтобы подготовить его.

Запах гари все сильней, он заставлял горло сворачиваться горьким комом и харкать на пол. Но этим людям было не привыкать, хоть некоторые уже и натянули маски.

Мужчина с резким острым лицом, покрытым щетиной, закончил свое дело и вставил блестящий затвор в винтовку. Он первый нарушил рабочую тишину.

– Чертовы уникумы, чтоб их… сколько вас еще отстреливать. День за днем по всему острову. Эй, Грог, – он обернулся, чтобы обратиться к человеку, сидевшему позади него и точившему обоюдоострый нож – Грог, скольких ты прикончил за прошлый сезон?

Грог отложил точильный камень в сторону и стих, немного опустив голову.

– Четверых, – сказал он, и его лицо тут же помрачнело, словно он вспомнил то, что не хотел вспоминать больше никогда в жизни.

– О-о! Ну и кого же?

– Отвяжись, Оби, итак тошно…

– Да ладно тебе, давай рассказывай. Какой охотник не хвастается своей добычей.

Другие люди навострили уши, подняв взгляд на Грога.

– Лев на юге, возле Салстерна, – начал перечислять он, загибая грубые пальцы, – две гиены, неподалеку отсюда, и… – он замялся, сплюнув горечь от гари, – и одна тварь, похожая на паука, только из брюха у нее торчали отростки-щупальца… клыки острее бритвы. Ее я встретил, когда вернулся в Тибр, она успела прикончить десятерых местных. Видел бы ты это, – он тоже обернулся, посмотрев на Оби красными глазами – разбросанные куски мяса, дорога вся в крови. Он брал людей и расчленял их, лакомился по частям. А на десерт…

– Опусти подробности, – посмеялся Оби и Грог вновь взялся за точильный камень – а люди? Люди-уникумы тебе не попадались?

– Упаси господь, Оби! Если бы попались, я бы сейчас с тобой не говорил.

– Да ладно, – в разговор вступил еще один мужчина, сидевший в другом конце вагона, все посмотрели на него, и он улыбнулся. Вместо нормальных зубов у него были золотые, эта улыбка нагоняла страх на некоторых тех, кто был здесь с оружием в первый раз. Его так и прозвали Золотая пасть – мочить людей куда проще. Они, бывает, даже не догадываются, что на самом деле уникумы. Не знают своей силы. Слушайте историю, мужики. Я как-то раз занимался свободной охотой на восточном побережье. Ну и забрел в Тикок. Был там один паренек, чай, говорит, у него лучший на острове. Ну я и решил поглядеть. А потом смотрю, он когда кустов этих касается, так они прямо на глазах растут. Земля, говорит, волшебная. Ну я и смекнул что да как. Решил рискнуть и ради забавы завел беседу. Славный парень был, идиот, правда, но славный, чес слово. Даже жаль было украшать его мозгами стену.