Все жанры Все авторы
Исповедь старого дома - Лариса Райт

Исповедь старого дома

Страниц

175

Год

2013

Какую уникальность и мудрость хранит в себе старый дом, когда его проживают такие необычные люди! Внутри него обитают две женщины, которые не похожи друг на друга, словно огонь и вода, но при этом так много их объединяет - родственные связи и общая профессия. Каждая из них несет свою боль и тайну, которую можно раскрыть, лишь прислушиваясь к таинственному скрипу старых половиц, которые пережили множество историй и переживаний. За каждой дверью этого дома скрываются уникальные жизненные приключения и отношения, которые делают его особенным и неповторимым в глазах посетителей и исследователей. Благодаря этому, каждый кто посещает этот дом, обретает возможность проникнуть в его особую атмосферу и прочувствовать все противоречия и глубины эмоций его обитательниц. Необычность каждой из женщин заставляет задуматься о таинствах и загадках, воплощенных в этом доме, и заставляет нас задуматься над своими собственными тайнами и историями, что придает этому дому таинственный и притягательный образ. Этот старый дом полон не только стука скрипучих половиц и шепота старых стен, но и сложных, загадочных и волнующих отношений, которые уносят нас в дальние прошлые эпохи и позволяют ощутить настоящий вкус мистики и чудес. Вместе с этими двумя женщинами, старый дом становится свидетелем одновременно их счастья, их отчаяния, их надежды и их горя. Ведь, как говаривают, только в старых домах живет настоящая душа и запечатанные секреты каждой из его стен. Так что, приготовьтесь окунуться в эту магическую историю, полную неожиданных поворотов и поразительных открытий, которые позволят вам увидеть и почувствовать то, что скрыто за каждым скрипом и шелестом этого дома.

Читать бесплатно онлайн Исповедь старого дома - Лариса Райт

Пролог

– Это она! – завороженно скрипели ступени служебного входа, отзываясь мерным стуком на легкие прикосновения небольших каблуков. Высокие она не любила. Они не давали летать, усмиряли стремление, отбирали свободу, а она всегда любила просто дышать глубоко и полно без всяких остановок.

– Это она! – дружески улыбалось зеркало гримерной, демонстрируя ровно наложенный тон, темные, искрящиеся серебром тени, подчеркивающие выразительный взгляд серых глаз; искусный румянец, что будет казаться естественным даже зрителям бельэтажа; красивую линию чуть тронутых помадой губ: полноватую, сочную, даже слегка припухлую нижнюю и изящную аристократическую верхнюю с ловко приклеенной над ней черной мушкой; и такие же черные, тугие, обрамляющие щеки и струящиеся по плечам навечно завитые кудри парика. А еще молодость, молодость, молодость…

– Это она! – восхищенно щебетали костюмерши и юные девочки-студентки из массовки.

– Это она! – злобно перешептывались вчерашние примы, ничего не забывающие и никого не прощающие.

– Это она! – оживленно гудел тяжелыми фалдами распахнувшийся занавес.

– Это она! – восторженно приняли ее поступь подмостки, подхватили и понесли навстречу мэтру, уже склонившемуся в центре сцены в немом поклоне, столь безыскусном и проникновенном, словно исполнен не в угоду режиссерскому замыслу, а лишь потому, что и сам великий актер хотел воскликнуть: – Это она!

– Это она! – радостным эхом подхватил его немой крик зрительный зал.

Она ответила реверансом, отдавая дань и автору, и постановщику, и лаврам партнера, и авансам, полученным от публики, затем выпрямилась, повернула голову чуть вправо, приподняла подбородок и замерла. Взгляд устремлен чуть выше прожекторов, на лице – мечтательная улыбка. И больше ничего: ни эмоции, ни шороха платья, ни дрожания пальцев – лишь тишина и молчание, пауза на несколько секунд. Но выдержанная так филигранно, с такой естественностью и простотой, что секунды эти кажутся именно той великой актерской игрой, которая дарует обычному спектаклю вечную жизнь.

Еще мгновение – и она дернет кистью руки, выпуская из сжатых рук платок, и повернется к залу. «Этот медленно планирующий кусочек шелка, – объяснял режиссер, – еще раз подчеркнет готовность героини перестать, наконец, заливаться слезами и начать действовать». Актриса не осмелилась перечить, хотя считала, что совершенно ни к чему отвлекать внимание зала от лица героини, на котором еще до начала монолога она собиралась отразить всю гамму обуревающих ее страстей и переживаний.

А потом – речь: сначала тихая, неторопливая, спокойная и почти равнодушная, будто безликая, но с каждым следующим словом словно набирающая силу, черпающая вдохновение из колодца давно сдерживаемых чувств. И наконец – свобода: безразличие и монотонность сменились пламенем, огненным вихрем, слетающим со сцены, вовлекающим зал в свой безумный танец, который проникает в души людей и играет на тех струнах, что через секунду заставят их вставать с мест, рукоплескать и снова и снова ликующе повторять: «Это она!», словно завидуя самим себе – счастливчикам, сумевшим увидеть ее живую театральную игру. Всего несколько секунд – и монолог завершится. Едва уловимый миг между последним звуком и первым хлопком, а дальше – наслаждение: наслаждение триумфом, наслаждение победой, наслаждение заслуженной зрительской любовью. Что ж поделать, если другой она так и не сумела добиться? Возможно, теперь… Нет-нет, не «возможно», а совершенно точно: теперь ее оценят, теперь похвалят, теперь будут гордиться, теперь никто не посмеет усомниться в таланте и едко шептать за спиной обидные слова. Никто. Никто. Даже та, на благосклонность которой она уже давно не рассчитывала, но все еще о ней мечтала. Итак, еще чуть-чуть – и грезы станут реальностью.

Вам может понравиться: