Собаки в моей жизни

Малявка.

В детстве мне не разрешали иметь собаку. Детство моё проходило в деревне, где практически в каждом доме жили четвероногие друзья, а у нас не было. Мама не любила собак, а я обожала их. В моём воображении они были как герои сказок: верные, смелые, готовые защитить в любой момент. Но мама была против. Зато у нас была кошка, которая тоже не любила собак. Её звали Малявка – чёрная, гладкошёрстная, с глазами, как два горящих уголька.

Так вот эта Малявка усядется на столб у калитки и сидит, словно часовой, выглядывая, не появятся ли незваные гости. Если вдруг осмелится длизко пройти собака, Малявка спрыгивает со столба и бросается на неё. Её когти вонзаются в шкуру, а душераздирающие вопли разлетаются по округе. Собака, ослеплённая страхом, мечется, не зная, как спастись от этого маленького, но свирепого воителя. Победа всегда оставалась за Малявкой. В итоге ни одна собака не отваживалась пройти мимо нашего дома.

Наш дом стоял на отшибе, под горой. А основные дома начинались на горе. Пологая тропинка шла наискосок, плавно поднимаясь вверх. До крайнего из домов было метров двести. Малявка любила провожать меня в школу. Мне на тот момент было лет десять. Каждое утро мы с ней выходили из дома и поднимались в гору. Она шла рядом, грациозно ступая по траве. Мы доходили до ближайших домов, где я говорила ей: «Ну всё, Малявочка, теперь возвращайся домой». Малявка останавливалась и смотрела на меня своими умными глазами. Я шла в школу, а она оставалась на месте, провожая меня взглядом. Я оборачивалась и видела её, сидящую на дороге.

А дальше до школы меня провожал огромный пёс. Что-то наподобие дога, а может, это и был дог. Он был чёрным, как ночь, и казался мне великаном. Я не знала, чей он был, из какой калитки выходил. Он встречал меня на дороге почти каждый день и бежал рядом, подставляя голову под мою руку, чтобы я его гладила. Его шерсть была мягкой, как бархат, а глаза светились добротой. Он провожал меня до школьной калитки, и это продолжалось всю осень и часть зимы.

Каждый день я с нетерпением ждала нашей прогулки. Мы шли вместе, и я чувствовала себя защищённой и в то же время нужной. Но однажды он перестал появляться. Я ждала его, но он не пришёл. И больше я никогда его не видела. Этот пёс стал для меня символом чего-то прекрасного и недостижимого.

Жуль.

В 16 лет я летом устроилась работать в сельскую столовую. Это было в советское время, когда существовали колхозы и совхозы. В каждом хозяйстве была столовая, где обедали шофёры, комбайнёры, трактористы и просто жители. Однажды к нам приехали мужчины из соседней деревни. Они были здесь по делам, а потом уехали, оставив маленького беспородного кобелька. Он был невзрачный, неуклюжий, с короткими лапками и короткой шерстью, светло-коричневый с белыми подпалинами. Мужчины, видимо, либо потеряли, либо просто бросили его.

Столовая находилась на первом этаже конторы. Мужчины заходили и в контору, и в столовую, так что кобелёк остался ждать их здесь. Я подкармливала его недоеденными котлетами, которых было в избытке, и жалела.

Прошла неделя, и однажды поздним вечером я шла домой из клуба. На улице уже стемнело. Подхожу к своему дому, захожу в калитку и слышу рычание возле крыльца. Остановилась в недоумении. Темно, ничего не видно, и кто-то рычит. Посвистела осторожно, и он вышел – этот самый кобелёк, вылез из-под крыльца. Как он за мной шёл? Как проследил, где я живу? Я его не видела. Но он решил, что отныне будет жить здесь.