Отмщение

Права на обложку принадлежат проекту Дневники Онлайн.

Граф сидел мрачнее тучи, вертя в руках кубок с вином. Предстояло принять решение. День подходил к концу, и во всем замке слуги зажигали факелы, разгоняя скопившийся в углах мрак. Камин за спиной уже посылал волны жара в его неприкрытую привычной броней спину, но граф все так же отрешенно катал в ладонях хрустальный сосуд с остатками мейсарского вина, глядя в одну точку перед собой. Человек, стоявший перед ним, пошевелился. В этот миг граф словно очнулся и, одним глотком осушив кубок, с силой бросил его в стену, разбив на сотни мелких осколков.

– Ты ему веришь?! – голос графа М’Арденхайма дрожал от едва сдерживаемого бешенства. О его несдержанности ходили легенды, но одно дело – крушить врагов короля и другое – выплескивать его на своих подданных. Он очень скор на расправу и это было хорошо известно во всем королевстве. Недаром его прозвали Бешеный Граф.

Джуго Эспери (его правая рука, палач и поверенный в разного рода темных делишках, которые у каждого уважающего себя графа или барона Приграничья всегда находятся в списке первоочередных дел) пожал плечами и после кивка своего господина присел на край стула. Трапезная все еще носила следы последнего неудовольствия графа одним из своих вассалов. Несчастный глупец решил усесться на два стула, но после непродолжительных пыток сломался и выдал своих сообщников. Тело уже унесли, чтобы сбросить со стены, а ярость, пожирающая графа, никуда не делась. Среди короткого списка имен, что выбили с провинившегося, он с удивлением увидел имя своей фаворитки Малиссы О’дей.

Не в привычках Майло М’Арденхайма откладывать на потом дела, особенно если они были связаны с выбиванием важных сведений или угрожали благополучию графа. В таких случаях он не колебался, но сегодня вдруг его одолели сомнения. Последняя жена умерла более трех лет назад, и с тех пор он не торопился связывать себя узами брака, и плодил бастардов как одержимый. Но так было до того вечера, когда на ежегодном балу, устроенном герцогом Вельгром, он заприметил стоящую в стороне от остальных даму с тонкой черной повязкой, видимо, недавно овдовевшей. Вокруг нее уже образовалась аура отчуждения, и даже хозяин бала обходил гостью стороной. Майло буквально на днях расстался с очередной пассией и, взяв у слуги с подноса два бокала игристого вина, направился к ней. Спустя некоторое время они уже стали любовниками, и вот уже счастливая история стремительно подходила к своему завершению.

– Хорошо, быть по сему. Но я хочу, чтобы она страдала, как страдаю я, оскорбленный ее предательством.

Вынеся приговор, граф отвернулся, показывая, что разговор окончен и Джуго, поклонившись, покинул покои своего господина. Закрывая дверь, он услышал голос М’Арденхайма:

– Не забудь, она должна страдать. И пришли еще вина.

Эспери кивнул, хотя граф его уже не видел и отправился в подземелья замка Арденбурга, где содержались противники его хозяина, и где ожидала своего приговора красавица О’дей. Стоило ключу, немилосердно скрепя, провернуться в замочной скважине, как бывшая потенциальная «графиня» вскочила с прогнившей соломенной подстилки, что сейчас заменяла ей кровать.

– Что он сказал?! Всеотец, Джуго, не молчи! Что граф решил?!

Она смотрела на него распухшими от слез и переживаний глазами, ища ответа на мучивший ее уже неделю вопрос. Ее жизнь и положение при графе сменились со статуса почти супруги до пленницы в его ужасных казематах, из которых, говорят, редко кто выходил живым. И вот сейчас она вынуждена обращаться к этому мерзавцу Эспери, этому убийце с мертвыми глазами так, словно он держит нити ее судьбы. Ирония заключалась в том, что так оно на самом деле и было. Признание, выбитое силой из неудачливого заговорщика, было поддельным и Эспери, возненавидевший новую фаворитку графа с первого взгляда, сыграл в опасную игру и выиграл. Взбешенный граф не стал слушать ни ее мольбы, ни читать записки, которые она пыталась ему передать в первые дни после ареста. Продержав пленницу в темнице все это время, он решал ее судьбу и, видя колебания господина, Джуго решил подтолкнуть его к принятию нужного решения. В тот день, когда липовые показания услышал граф, произошел перелом. Судьба несчастной дурочки была решена. Так и не произнеся ни слова, палач покинул камеру, и новый скрип несмазанных петель был ей приговором.