Все жанры Все авторы
Исполнитель - Александр Прозоров

Исполнитель

Страниц

15

Год

2002

В сегодняшнем мире с легкостью можно заметить, что есть страны, которые продолжают признавать смертную казнь. Однако, есть одно неприятное последствие, которое мы часто не учитываем, когда обсуждаем эту тему - палачи. Они становятся незаменимыми в системе, где смертная казнь является принятой и законной практикой.

Однако, за этой жестокой процедурой скрывается трагедия, которую часто никто не может понять лучше, чем тюремные охранники. Им приходится сталкиваться с ужасающими судебными ошибками, которые посылкают невиновных людей в мир потусторонний. Они видят, как невинное существо, которое заслуживало жить, лишено этой возможности без всякого сожаления.

Но что, если мы рассмотрим эту проблему с другой стороны? Что, если мы не просто смотрим на систему смертной казни как на трагическую грешную практику, но и обратим внимание на психологический ущерб, который он наносит людям, которые принуждены быть свидетелями этой процедуры? Хотя охранники тюрьмы могут быть далеко от политических решений и реализации самой казни, они оказываются ближе всех к последствиям и эмоциональным травмам, которые она непременно вызывает.

Когда невиновный человек отправляется на Тот Свет из-за ошибки судебной системы, это должно поражать нас всех. Мы должны задуматься над тем, насколько справедлива эта практика, если она ведет к такому болезненному и невосполнимому убытку. Мы должны разглядеть не только жертву на скамье для казни, но и тех, кому приходится наблюдать за каждым ужасным поворотом судьбы.

Возможно, стоит задуматься о том, какие альтернативы мы имеем. Может быть, наши общества должны развивать системы, которые дают нам возможность исправить ошибки, вместо того, чтобы наказывать невиновных. Мы должны признать, что палачи не несут только физического бремени, но и душевную боль, которую отказываемся признавать.

Читать бесплатно онлайн Исполнитель - Александр Прозоров

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть.

– Отлично, – капитан Сомов провел своей личной карточкой через щель считывающего устройства и попросил: – Сосчитайте еще раз.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, – послушно повторил я.

– Ну вот, сейчас «Анчар» проанализирует и запомнит ваш голос, занесет в списки работников, и мы получим допуск в секцию.

– Кто запомнит?

– «Анчар». Автоматическое самообучающееся охранное устройство. – Начальник нулевой секции покровительственно похлопал ладонью стену рядом с цифровой клавиатурой и щелью для магнитных карточек. – Компьютерная прослойка между надзирателем секции и внешней охраной. Угроз робот не боится, заложниками его не напугать, а при возникновении нештатных ситуаций в секцию автоматически впрыскивается раздражающее ОВ. Слезоточивый газ, по-русски.

– «Анчар» – это аббревиатура или название?

– Кличка. Нештатные ситуации он определяет сам, но, хоть он и самообучающийся, а мозги-то у него все равно железные. Вот и воняет в самый неподходящий момент. Один раз напустил газу, когда я подчиненного отчитывал. Голос немного повысил, и тут из-под двери – фф-у! – Капитан улыбнулся. – Чтит устав, железяка. В другой раз газу напустил, когда заключенная рожать стала.

– А у вас и беременные бывают?

– Была красотка. Она при попытке задержания на людной улице три пехотные гранаты бросила. Шесть трупов и семнадцать раненых. А перед самым арестом, когда обложили, еще и залететь ухитрилась. Надеялась, присяжные пожалеют. Все равно «вышку» получила.

– И кто у нее родился?

– Да какая разница, после газовой-то атаки. Она как увидела мертвого младенца, прямо на глазах в тихого дебила превратилась. До сих пор в клинике с куклой гуляет.

– С самого начала, наверное, с приветом была. Разве психически здоровый человек может совершить убийство?

– Ага. И содержатся у нас больные, приговоренные к высшей мере излечения. Эй! Ты чего, уснул? – Капитан нетерпеливо постучал карточкой по стене. – Сколько думать можно?

Словно в ответ на гнев начальника, над считывающим устройством перемигнулись красная и зеленая лампочки.

– Ага, – капитан опять провел своей карточкой через щель, якобы случайно заслонил от меня клавиатуру, набрал код. – Лейтенант, сосчитайте еще раз.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть.

На стене приветливо загорелась зеленая лампочка.

– Вот и все…

– Секунду, – перебил я Сомова. – Капитан, не называйте меня по званию. Неудобно, все сержанты, а я офицер. Лучше просто по имени. И на ты. Незачем привлекать внимание.

– Хорошо… Слава. Так?

– Да, спасибо.

– Отлично. – Капитан повернулся к стене, и она раздвинулась.

Никак не могу понять, почему в тюрьмах так любят синий цвет? Нежно-васильковая униформа, лазоревые папочки с личными делами, голубые стены, индиговый пол, бирюзовый потолок из газосветных плит. Нулевая секция представляла собой стандартный тюремный блок на пять камер с карцером. Выглядело это как коридор два на пять метров с шестью дверьми из прозрачного пластика по стенам. В торце коридора стоял привинченный к полу ультрамариновый стол и такой же стул, за ним виднелись две двери. Одна, как я помнил, в ванную комнату, другая в кладовку. Витал легкий запах озона – следуя заложенным еще в средневековье традициям, тюрьма щепетильно заботилась о здоровье приговоренных.

Вам может понравиться: