Индексация

Я плакал, потому что у меня

не было футбольных кед,

но однажды я встретил человека,

у которого не было ног.

Зинедин Зидан

Суббота, 12 Августа 2017 года

Сквозь веки утреннего сна, первое, что донеслось до сознания Макса, был шум проезжающих на улице машин. Затем он услышал знакомое негромкое урчание холодильника на кухне. Он дома.

Глаза не хотели открываться, как будто веки были свинцовыми и опухшими.

Невероятным усилием воли, одновременно приподнимая брови, Макс всё-таки произвёл успешную расстыковку век.

Взгляд упёрся в большой женский розовый сосок.

От неожиданности, изначальным порывом явилось прикрыть его рукой, что, собственно, Макс и сделал, но потом, вспомнив все события вчерашнего дня, так же резко, как будто от удара током, убрал ладонь с груди.

Этого простого действия было достаточно, чтобы обладательница розового соска, покряхтывая потянулась и изогнула спину, передавая мелкую дрожь спальному ложе.

Это была Светка. Вернее, Светлана Викторовна Рассадова – главный государственный налоговый инспектор выездных проверок, она же бригадир команды инспекторов, в последние 3 месяца оккупировавших бухгалтерию предприятия Макса.

Светка была довольно миловидной блондинкой, хотя по корням волос можно было определить, что она русая. Среднего роста, но плотненькой, так как кость у неё была широкая. Выдающимся в её телосложении была грудь шестого размера, или как многие такую называют – «папина радость», которая была относительно упругой и широко расставленной. Светке было 35 лет, но она была «разведёнкой», воспитывающей одна 10-летнюю дочь.

Про возраст и дочь Макс узнал накануне, когда они сидели в ресторане «Добрыня Никитич» и куда Максим пригласил Светлану Викторовну для ведения деловых переговоров о рисках и последствиях налоговой проверки для его предприятия и возможных вариантах решения проблем.

Всё начиналось как всегда: сначала настороженная светская беседа о погоде, экономическом положении в стране, проблемах предпринимательства. Вопрос о лояльном отношении контролёров к деятельности предприятия был решён, как ни странно легко и практически сразу, поскольку устроил всех. Записка с цифрой перекочевала из наманикюринной руки Светланы Викторовны под салфетку, лежащую перед Максимом. Ему хватило лишь беглого взгляда, чтобы принять решение и утвердительно кивнуть головой.

После этого «лёд» быстро растаял, чьему таянию способствовало активное употребление горячительных напитков (по общему предпочтению пили только водку) и темы для разговоров стали более фривольными.

Между порциями блюд, Светлана Викторовна, как бы доверительно наклонялась к уху Макса, чтобы сказать своё мнение о том или ином посетителе ресторана, манерах официантов, или посмеяться над «профессионализмом» доморощенных певцов, заказывающих песни под караоке. Притом каждое её «доверительное обращение» сопровождалось упором её руки на коленку к Максу и этот упор с каждым разом был всё выше и доверительней.

После очередной отлучки в дамскую комнату, куда Светлана Викторовна брала с собой телефон, она возвратилась к столику и чуть заплетающимся языком проговорила:

– Эх, гулять, так гулять! Сегодня пятница, а значит она – развратница!

Эта фраза, как позже узнал Макс, означала, что с дочерью переночует бабушка и Светка сегодня идёт «во все тяжкие».