Лето в этом году выдалось жаркое и сухое. Солнце как будто хотело умышленно спалить все дотла. Воздух был пропитан зноем и пылью. И дышать становилось очень тяжело особенно в полдень в самый пик летней жары.
Но, тем не менее, жители маленькой деревеньки Безобразовка в Саратовской губернии, как по команде шли работать в поле на сенокос. Жатва была в полном разгаре и никакие погодные условия не могли сельчанам помешать сбору урожая. Они вели достаточно консервативный и вполне узаконенный ими самими образ жизни. Рождались и умирали в строго установленном порядке природой, а может богом. Это как кому нравилось. Казалось уже заранее каждый житель села знал, что он будет делать в своей жизни. Что он будет, есть, как он будет работать, с кем спать и как помрет. Все было предопределено заранее невиданной силой, которая установила свой порядок в этом однообразном мире под названием село Безобразовка. Кто дал этому миру такое смешное название, не мог вспомнить никто. Да особо никто и не пытался придаваться таким воспоминаниям, и выискивать истоки этого причудливого имени.
Хотя вопреки такому странному названию, красотой эту местность природа наделила отменной. Красивые степи с равнинами, которые были иссечены дорогами и густой травой. Иной раз казалось, что равнина дышит, когда порывистый летний ветер поглаживал высокую степную траву. Красивые деревья низким поклоном нагибали свои нежные и густые ветви.
Ранним утром жители села Безобразовка шли на уборку урожая по узкой и пыльной дороге. Косы были наточены с вечера и слегка блестели от утреннего и не такого знойного солнца.
– Михайло ты чего такой грустный али не выспался. Что ночью то делал. Небось, все у Дуняши под окнами околачивался. – Окрикнул здоровяк мужик Василий. И среди работников сбора сена раздалось задорное похихикивание.
Только Михайло высокий и статный сельчанин угрюмо смотрел в поле. Он промолчал, махнув рукой толпе.
Михайло долго вот уже целый год ухаживал за Дуней чуть полной, но красивой девицей села. Но Дуня была неприступна и всегда давала жесткий девичий отпор всем мужчинам села. А охотников за Дуняшиной красотой было предостаточно. Дуня была на выданье.
– Михайло, слыхал, что у Дуни сегодня именины? – крикнул нерадивый Петро, лицо которого напоминало сито, так как Петя в детстве переболел оспой.
– Она полсела пригласила. Бражку уж с неделю как творить начала.
Михайло пойдешь, али нет?
– Ну, так что именины, ежели все пойдут так и я. Браги – то все хотят попить.
– Да, ты чай не из-за пития попрешься, а только в Дунины глазищи позыркать.
– А тебе-то, что завидно, что ли?
– Нет, я ей в женихи негож. Я ростом не вышел и рябой к тому же – с сожалением проскулил Петро.
– Ладно, други, хватит треп разводить, пора и за работу приниматься. А вечером гулять будем с Дуниной брагой – важно закончил Михаил. И работнички встали в поле на покос травы. Лезвие косы вжикало и почти под корень срезало травушку в поле. Работа шла чинно и в аккурат. Ладилось дело, а значит, ладился и отдых.
