Молчание небес

© Потапов В. А., 2018

© Издательство «Союз писателей», 2018

© ИП Суховейко Д. А., 2018

Ему сегодня отчего-то не хотелось идти на работу.

Утро началось с того, что его с женой растормошили детишки.

– Папка, папка! – канючил младший, Лёшка. – Мы в зоопарк опоздаем! – и полез, паршивец, к ним на кровать: в ложбинке между родителями было самое уютное место.

Старшенькая, семилетняя Анна, стояла рядом и теребила отца за палец:

– Па-ап, ты же обещал!.. Ну, ты же обещал!..

Чертенята! Как просыпаться не хочется! В плечо сопела уже проснувшаяся жена, улыбалась, не открывая глаз.

– Вставай, хозяин! Ты же им обещал… Всё равно не отстанут…

Андрей тоже не открывал глаз.

– Не-а!.. Пока меня не поцелуют – никуда не пойдём.

Ну, за этим дело не встало! Ребятишки бросились целовать Андрея. Жена, пока они барахтались с отцом, встала, пошла умываться.

Уже вовсю лупило июньское солнце, но воздух был по-утреннему свеж и упруг. И шла семья по бульвару. Ели мороженое, смеялись чему-то, глазели на проснувшийся субботний город.

Зоопарк был открыт и полон народу. А после они ещё катались на «чёртовом колесе», на карусели, на качелях. Ели шашлыки и запивали их газировкой. И отовсюду неслось ещё не надоевшее «Во французской стороне, на чужой планете…»

Лёшка на обратном пути сомлел и заснул на руках у отца. Так, не раздевая, его и уложили спать. Дочка убежала к подружкам.

Андрей, отобедав, погладил форму (этого он жене не доверял), облачился.

– Ну?.. Как?.. – покосился на Веру.

– Молодец ты у меня, капитан, – прижалась жена к его спине, замерла. – Жалко, что на работу… Завтра ещё бы куда сходили…

– Ну, что поделать: служба, – немного виновато ответил он. – Долг Родине – эт дело святое… Зато следующие выходные вместе будем. – Смахнул невидимые пылинки с кителя, надел фуражку. В прихожей посмотрелся в зеркало. – Мне здесь и премию пообещали к концу месяца, – небрежно сказал он, поправляя галстук. – За ударный труд… Подумай, может, на базу махнём?.. На пару дней…

– Иди, иди, «стахановец», – она поцеловала его в щёку, подтолкнула к выходу. – А то опоздаешь – никакой премии тебе не будет.

И он пошёл…

Надо же было кому-то приводить в исполнение смертные приговоры.

Новенькая зашла минут через десять после начала лекции.

Он и внимания на неё не обратил: мелькнул чей-то силуэт слева, сел чуть спереди. Не до неё было: преподаватель как раз дошёл до нужной темы, и он старался законспектировать вслед за ним как можно больше.

Запах – вот что напомнило о незнакомке. И даже не запах… еле-еле ощутимый нюанс чего-то знакомого, волнующего…

Окно у кафедры было открыто, но не оттуда доносилась свежесть. Свежестью пахла новенькая. Еле уловимой, послегрозовой, с едва заметным запахом поля…

Он знал этот запах. Так пахло от Ритки Малышевой. Это был запах его первой школьной любви.

Внутри всё закаменело от предчувствия. Он, отчего-то пугаясь, медленно поднял голову.

Завиток волос за ушком золотился в лучах солнца. Дужка таких же золотистых очков с цепочкой. И само ушко… розовое на солнце, аккуратное, маленькое…

И всё-таки, кажется, не она…

Он уже не слушал лектора. Рука машинально двигалась по тетради, выводя какие-то каракули, но суть темы ускользала. Да и речь лектора постепенно превратилась в невнятный бубнёж и совсем исчезла из сознания.