Только ты

Аккуратно переступая через раскинутые вещи, я сначала заглянула в гостиную, потом в спальню, за ней в ванную и закончила свой осмотр на кухне. Именно здесь я упала на стул и расплакалась. Это были слёзы злости, разочарования и боли, которые на протяжении нескольких недель душили меня, заставляя пребывать в постоянном напряжении. Но я сдерживала их… до этого часа.

Какая же он скотина! А ещё брат! Да ещё и родной! Вот за что мне всё это? Почему я не могу быть сволочью или стервой, чтобы вычеркнуть Борю из своей жизни, наплевать на него и послать куда подальше? Почему я думаю о нём, переживаю и продолжаю заботиться? Может потому что смотря на этого двадцатилетнего дурака я всё ещё вижу десятилетнего, светловолосого, пухленького мальчишку, который всегда бежал ко мне поделиться секретом или рассказать что-то интересное?

Как глупо. От того мальчика ничего не осталось, даже внешность у Бори сильно изменилась, волосы потемнели, он сильно похудел, что очень бросалось в глаза, а на лице появилась печать злобы и недовольства. И это в его-то двадцать! А что будет дальше? Как мне заставить брата исправиться и перестать портить собственную жизнь? Эта задача мне явно не под силу, хотя я делала всё, что только могла. Но видно этого оказалось недостаточно.

Успокоившись, я сделала глубокий вдох, пытаясь отгородиться от негатива, вытерла слёзы сухой салфеткой и похлопала себя по щекам. Ничего, я справлюсь, я же сильная. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Но раскисать мне никак нельзя. Всё-таки Боря не единственная моя проблема и я не должна забывать о себе.

Немного подумав, я позвонила Юре, своему коллеге, который каким-то волшебным образом всегда всё знал и у него всегда были номера нужных людей. Мне бы такую магию… Хотя нет, не надо. А то в таком случае все сразу же будут бежать ко мне за помощью, а я не такая стойкая, как Юра, чтобы не терять контроль от постоянных просьб и вопросов.

Я вообще не люблю, когда меня трогают по какой-то ерунде, которая меня никак не касается. Но при этом мне совсем не стыдно мучить Юру, каждый раз прося его мне что-то объяснить или как-то выручить. Вот такая я, бессовестная.

– Пончик, мы буквально только что с тобой попрощались, а ты уже мне названиваешь? Признавайся, успела по мне соскучиться? – раздался бодрый и весёлый голос Юры, который всегда меня поражал.

Вот лично у меня никогда не получалось в конце рабочего дня сохранить хотя бы капельку энергии. Работая с людьми, постоянно выслушивая жалобы клиентов и нередко попадая на каких-то энергетических вампиров, я в шесть вечера уже была никакущая и мечтала как можно быстрее оказаться дома, подальше от шумных коллег и постоянно звонящих телефонов.

– Мне кажется, или сегодня я в сто первый раз просила тебя не называть меня пончиком? Это оскорбление чувств людей в теле.

– Но ты то уже не в теле, – со смешком ответил Юра, и я была уверена, что он вспомнил наше знакомство, когда я была на парочку десятков килограмм крупнее.

И кто бы мог подумать, что я  похудею не благодаря диете, а из-за нервного истощения и стресса, которые чуть не привели к дистрофии.

На меня очень сильно повлияла смерть тёти. Хоть мы с ней и не были близки, но она всё же была моим единственным, не считая брата, родственником. Ну и, конечно же, выходки Бори, от которых я чуть не поседела раньше времени, а он не отправился в тюрьму.