С миру по нитке. Рассказы и сказки

© Екатерина Полухина, 2018

ISBN 978-5-4493-9909-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наша кошка Маркиза была уже по человеческим меркам, пожилая дама. Ей шёл одиннадцатый год. А если перевести её годы в измерение человеческих лет, то ей исполнилось 62 года. Она была уже не так резва, как в юности, но мы ценили её уже за совсем другие качества. Маркиза наша стала своего рода, предсказательницей. Как это у неё получалось, никто не мог понять, но прогноз её был точным на 100%.

Односельчане хорошо знали Маркизу и привечали её, кто как мог. К примеру, ждёт молодая мамаша ребёночка и время рождения его уже на подходе. Наша питомица, начинает ходить в этот дом. Время нахождения её в данной семье, зависело от того, как развивался ход событий. Если ребёнок развивался хорошо, наша провидица вела себя тихо и спокойно. Она играла с молодой мамочкой, ела, то, что ей там предлагали и жила, вплоть до рождения малыша. Если же с ребёнком были проблемы, кошка ничего не ела, и старалась лечь женщине на живот. Так, прожив в этой семье день, два, она уходила домой. И действительно, так и выходило. И все приветствовали её посещения. И всем хотелось, чтобы она жила у них, как можно дольше. Так же поступала кошка, если в какой – то семье болел человек. Маркиза уходила в эту семью, и если человеку суждено было выздороветь, она вела себя тихо и мирно. Устроившись, где ни – будь, не далеко от больного, она тихонько урчала, от чего создавалась атмосфера домашнего уюта и покоя. Если же, человек был обречён, кошка вела себя беспокойно. Она драла в этом доме всю мебель подряд, смотрела на больного, пристально и словно гипнотизировала его. Пробыв в семье такого больного, день, два, она исчезала и больше уже у них, не появлялась. Нашу маркизу и любили, и боялись одновременно.

У нас она жила обыкновенной жизнью. Очень ласковая, добрая, она играла с моими внуками. Что же самое главное, она ни разу не принесла потомства.

Муха

Однажды, придя с работы, домой, мой зять, загадочно улыбнувшись, полез за пазуху и вынул, казалось пустой кулак. Но, открыв его, мы с дочкой моей Ксеней, увидели на его ладони, крошечный чёрный шарик. Шарик этот двигался и пытался, издавать какие – то звуки, похожие на писк мышонка. Дорогая, ты хочешь доченьку? – обратился зять к супруге, – вот тебе, настоящая, новорожденная. Ей от роду вторые сутки. Занимайся родная. Назовёшь сама. Он передал этот живой комочек из рук в руки моей дочке и попросил меня: Мамка, покорми меня, я думаю, я заслужил отличный ужин.

За окном шелестел о стекло дождик, навевая весеннее, вечернее настроение. Покушать и на диван. Я кормила зятя ужином, а сама в это время знакомилась с историей нашей гостьи. Котёнку (а это была кошечка) и вправду вторые сутки. Взял он его у своего приятеля. Котят было пять штук и все разного окраса. Этот самый симпатичный, – сказал он. Если котят начнут разбирать у Глеба (так зовут его приятеля), то «Муху» заберут первой. Что бы, не опоздать, я взял её сразу. Ксеня сделает всё даже невозможное, чтобы вырастить её. Мамка, правда, я хорошо её назвал? Однозначно, по-другому было и не придумать. Узнаем теперь, как назовёт её Ксеня.

Это была настоящая муха. Слепая, беспомощная, осенняя муха. Но у нас за окном была весна, кругом всё начинало зеленеть, облекаясь в серо зелёную дымку пухового платка. Дождь за окном смывал всю грязь, скопившуюся за зиму, и давал нам надежду, что «Муха» наша вырастет и превратится в прекрасную кошечку. Мы решали свои вопросы, а вот когда, из кухни зашли в комнату, то увидели нерадостную картину. Дочка моя, почти, что, рыдала. Ну, как же её вырастишь, если у неё в рот, даже соска не влезает? – горевала она. Она же просто муха. Мы с зятем довольные переглянулись. Зачем ты взял её от матери, не подумав о последствиях? Эгоист ты несчастный! Ведь это же живое, понимаешь, живое! А если она погибнет? – накручивала себя дочка, – что тогда ты скажешь? Как себя чувствовать будешь? Зять же, зная свою жену, как самую добрую, самую ответственную, никоим образом не сомневался, что из этого комочка, она вырастит то, что должно вырасти.