Без права на надежду

Темно. Сил нет открыть глаза. Запах плесени, крови, сырости. Затхлый. Не приятный. Тяжело дышать. Тишина. Что-то не так. Не понять что именно. Не помню. Кто я? Что со мной было? Где я? Пусто. Похоже, хорошо головой приложилась.

Больно. Все тело ломит, будто по мне табун лошадей пробежал. Мне плохо. Есть хочу. В горло пересохло.

Ау! Вы где? Вы кто? Где я? Кто я? Эй! Меня кто-нибудь слышит?

Эх… похоже, что мне настолько плохо, что не могу сказать это вслух. Здесь явно кто-то есть, я чувствую его неприятный могильный запах.

Чьи-то холодные руки начали меня трясти.

Прекратите! Что вы делаете и так дурно. Ой.

– Илария, ты жива? – голос был далёким, будто нас разделяло пять вёрст. – Что же они с тобой сделали, ироды…

Кто бы ты ни был, прекрати меня трясти! Жива я, жива. Если ты, конечно, со мной разговариваешь.

– Как же долго я тебя искал.

Поздравляю. Нашёл. Только вот зачем – не понятно. Кто ты вообще?

Тяжёлый запах лез прямо в нос, а тут ещё уткнули прямо в тело. Взяли на руки. Понесли.

Положи где взял! Что вообще происходит? Объяснил бы хоть, раз мы куда-то идём. Э-эй! Ты меня слышишь? Ох… Это ты сделал так, что у меня все тело ноет? А это что ещё за напасть? Звуки новые. Повсюду. Красиво, не понятно. Запах изменился. Приятно. Затхлый запах сырости исчез. Птицы! Это пение птиц.

– Я тебя люблю, – моих губ коснулось что-то приятно холодное.

Чего? Ну и ладно, я все равно тебя не знаю, а вот откуда ты узнал обо мне – загадка. Почему в памяти пустота? Помню речь, птиц, запахи, но не одного лица или воспоминая…

Лёгкое покачивание, пение крылатых созданий усыпило меня.

Мягко, свежо. Тело ныть не перестало, но явно есть улучшения. Веки тяжёлые, не могу открыть. Меня держат за руку. Запах другой. Нет, такой же. Могильный.

Интерес узнать, где нахожусь и что рядом пересилил, я смогла с большим трудом открыть глаза.

Яркий свет ослепил на несколько секунд. Краски стали сгущаться, я смогла увидеть потолок белого цвета.

Обнадеживающе, прямо стало понятно.

– Илария! – послышался справа мужской приятный голос.

– Где? – горло пересохло, заболело.

– Попей, дорогая, – мне помогли подняться и почти силком влили жидкость в рот. Стало легче. – Ты дома. Все закончилось. Сегодня двадцать третье мая 1183 года. Я так рад тебе, Илария. Соскучился. Думал, ты мертва.

Ещё один.

– Это и правда, ты. Карие глаза, тёмные волнистые волосы, – чья-то рука провела по моим локонам. – Похудела, но не изменилась. Как прежде красна.

Я повернула голову и увидела мускулистого смуглого мужчину с длинными кудрявыми волосами, серыми глазами. Длинная борода скрывала половину лица.

– Кто ты?

Лицо незнакомца переменилось. Дикая радость сменилась непониманием, грустью.

– Я… Дьюи, – неуверенно произнёс тот, посадил меня, оперев на подушки. – Помнишь меня?

– Нет. Мне не нравится твой запах.

Передо мной открылась изба. Центральную часть занимала большая белая печь, рядом стол с лавками покрытый большой вышитой красной скатертью. В углу стояла резная прялка и три больших сундука. На полу ковёр в красных тонах.