Моя история

© Нина Погожева, 2025

ISBN 978-5-0065-2271-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это выпускной класс. Мы окончили 8 классов.

Нам по 15 лет

Время собирать камни…

Сколько их, больших и малых, круглых и острых, рыхлых и твердых, разбросано за мою далеко не праведную жизнь. Но вот пришла пора каждый из них поднять, ощутить тепло или холод того времени, когда он был брошен, осудить себя своим строгим, непредвзятым судом. Примерить Соломонову мудрость на себя.

Жизнь – это Божий дар. Дается всем, но мы все, принимая ее безвозмездно, не всегда ценим этот дар, очень часто и густо просто растрачиваем ее почем зря, а ведь мы все пришли в этот мир с определенным Божественным предначертанием.

Вот я думаю: выполнила ли я мне предначертанное? Меня Бог наделил хорошим голосом, слухом, чуткой душою, способностями к сочинительству. Но я не стала артисткой, не стала писателем, поэтом, не жгла глаголом сердца людей.

Я родилась в 1950 году третьим ребенком в простой крестьянской семье. Мама была звеньевой в бригаде, отец – трактористом. Отец воевал, был пленен, освобожден из плена, опять воевал. В пору моего детства наши родители были очень скупы на ласки. Зато ремнем попадало довольно часто: воды из колодца не принесли, в хате не прибрались, не покормили скотину – причина всегда находилась.

Но общечеловеческие понятия о порядочности, чести, уважении к взрослым, почитании родителей, учителей были нам привиты с детства. Нашим воспитанием занималась все больше бабушка Душа (Евдокия). Она родилась до революции, пережила ее, гражданскую войну, голод 30-х годов, раскулачивание. У них с дедом Василием родились одиннадцать детей, хозяйство вели сами, раскулачили за паровую молотилку.

Деда выслали, бабушку с детьми не тронули. Дед вернулся из ссылки через два года очень больной и вскоре умер. Сама поднимала детей. Как не надорвалась?

Помню одну историю, которую она нам рассказала. Был голод, кормить детей было нечем, расцвела акация. Дети лежат обессиленные на печке и просят: «Мам, принеси нам кашки (кашкой называют в деревнях цветы акации)». Бабушка пошла, сломила ветку, принесла, дети с жадностью набросились на эту кашку. Двоих детей похоронила потом бабушка. После войны осталось шестеро. Жила она в семье своего самого младшего сына, моего отца – Александра. Мы, внуки, ее очень любили. Она вязала нам теплые вещи, шила из тряпок кукол, рассказывала всякие интересные истории. Удивительно, как, пройдя через столько испытаний, трагедий, эта женщина не озлобилась, не замкнулась. Она никогда ни на кого не повышала голос. Самым большим ругательством в ее устах было: «Нинка! Окаянная!»