Дневник одного лета. Откровенно о личном

Сначала я хотела написать настоящую большую книгу. С настоящими героями, конфликтом, кульминацией.

Может быть, про свою болезнь и связанную с ней трансформацию – победителей любят и носят на руках.

Может быть, про нелегкий выбор, с которым сталкиваешься после пятидесяти пяти.

О личных границах и самореализации. Искусстве маленьких шагов и принятии.

Обо всем этом мне было что сказать.

Но про трансформацию написано бесконечное количество книг. Как и обо всем остальном – границах, шагах, выборе. Мне постоянно напоминал об этом мозг.

Он не верил в то, что я смогу сказать что-то новое. Потому что в нем стабильно мигала красным светом фраза «Ничего особенного» – это клеймо я получила в детстве от матери и за шестьдесят лет жизни успела к ней привыкнуть.

Но желание написать книгу не отпускало – я просто тщательно его скрывала. Иногда даже – от себя самой.

А потом, в какой-то момент я поняла, что оно живое – все время рвется наружу, и удерживать его внутри становится все сложнее.

Тогда я решила всех обмануть.

Себя, свой страх, свой мозг, ту фразу, заложенную в далеком детстве в голову маленькой девочки и приколоченную там намертво гвоздями. Сказала им всем:

– Я не буду писать настоящую книгу. Я всего лишь соберу впечатления трех месяцев своей жизни. Ничего серьезного. Просто поиграю с собственными записями. Для развлечения. Для себя.

Открыла чистый файл и набрала заголовок «ДНЕВНИК ОДНОГО ЛЕТА». Чтобы они мне поверили.

И они все меня отпустили. Перестали запугивать. Предупредили, правда, что не насовсем. Что они еще проверят, что я там наваяю. Наверняка, какую-нибудь хрень…

А я воспользовалась этой паузой и начала собирать свой летний пазл.

Лето было подходящим, а год – расположенным к людям.

Вероятно, кто-то там, наверху, ответственный за рубильник погоды, решил, что нас достаточно помучили ковидом, и включил настоящее лето. В меру дождливое, в меру жаркое, в меру солнечное. Правда, он немного проспал начало, но это ничего – даже интересно. Позднее лето.

Я переехала из Москвы в деревню.

Привыкала к одиночеству и местным порядкам.

А ко мне привыкать никто не собирался. И в этом был кайф – не надо было притворяться, подбирать слова и улавливать настроения.

Здесь мне никто не собирался мешать. Все занимались своими делами – росли, развивались, меняясь каждый день. Трава, облака, деревья, птицы… Ничего статичного.

И солнце, которое неутомимо каждый день всходило за соседскими сараями и исчезало по вечерам за деревенским прудом.

У меня здесь, за стенами старого дома, жил и дышал особый мир (хотелось написать «который я населяла своими героями», но, на самом деле, я никем его не населяла, кроме себя), в который было так приятно погружаться каждое утро. Он нежил, успокаивал, неслышно приободрял, наполнял свежестью и покоем. Я становилась его частью, понемногу втягиваясь в этот всеобщий рост, это движение, эти невидимые глазу перемены.

И каждое утро писала. Под аккомпанемент ласточек, скандальных сорок и неугомонных кузнечиков. Под крики петухов, перебрехивание собак за прудом, назойливое гудение жука-бронзовки.