Какого цвета счастье?

До Спрингдонса примерно три километра, по полю путь займёт около тридцати минут. Погода удовлетворительная, температура держится на отметке в 10 градусов по Цельсию, безветренно. Кругом невысокая растительность, покрытая росой, ББ-12, идущий впереди, передаёт информацию о присутствии в ней различных форм жизни, от насекомых до мелких млекопитающих, благо особей, представляющих для нас опасности не обнаружено.

– Эй, что ты там всё бормочешь, профессор? – спросил меня один из охотников, навязавшихся со мной.

– Веду дневник экспедиции, – говорю я и убираю КПК в карман костюма.

– Для чего? – спросил другой, поправив висящую на плече винтовку.

Отвечать мне не хочется. С этими остолопами я уже провёл более двух суток и понял, что они совсем не заинтересованы в том, чтобы что-то внимательно слушать, им просто хочется заткнуть пустоту каким-нибудь трёпом лишь бы не сидеть в тишине.

– Так принято, – кратко ответил я.

– Ох уж ваши учёные заморочки, – говорит Хорс, – идёшь бубнишь о чём-то, лучше скажи, чего ты сюда один попёрся?

– Ну что ты пристал, Хорс? Мы это уже обсуждали пока летели. – Буркнул Крайс, охотник постарше, в разы серьёзней своего товарища. – У нас одна цель – неоновый барс, какие вопросы?

– Интересно мне. Что в этом такого? Скучно же, чего не поговорить? – Сказал Хорс и закурил трубку. – Просто не понимаю, как можно тратить свои деньги на организацию подобного похода.

– Вы же тоже потратили и ничего, – меня всё же затягивает в диалог, – при том потратили не меньше моего, хочу заметить.

– Так-то оно так, но мы-то на охоту прилетели, а ты просто чтобы наблюдателем побыть. Понимаешь в чём разница? – Хорс подходит ближе. – Мы с одной шкуры, при хорошем стечении обстоятельств, получим денег на несколько месяцев вперёд. А ты что?

– А я намерен разгадать феномен, который в научных кругах оставили без внимания, «Розовое свечение».

– Тьфу ты, и какой в этом смысл? – продолжает давить меня невежеством Хорс.

– Смысл в том, что до сих пор неизвестно при каких условиях пятна барса начинают светится розовым цветом, – отвечает за меня Крайс.

– Ты же говорил, что это зависит от настроения животного! – Хорс поворачивается к напарнику и чуть не спотыкается о кочку. – Мол голубой – спокойствие, зелёный – агрессия и всё такое прочее.

– Действительно, свечение отдельных участков шерсти зависит от настроения животного. Эмпирическим путём было выявлено какой набор гормонов окрашивает шерсть в тот или иной цвет, однако при всём этом розовый свет остаётся загадкой, поскольку в лабораторных условиях пронаблюдать за ним не удалось. – Говорю я скорее себе, чем рассказываю это им.

– Местные приписывают этому мистические свойства, – говорит Крайс.

– Мистика – попытка описать то, что не смогла описать наука, – говорю я, сверяясь с маршрутом.

– Ты не прав, это скорее отдельная наука, другая, которую мы не в силах понять…

– Слушай, а ты-то видел, чтоб пятна барса розовым светились? – перебивает Крайса Хорс.

– Единожды и всего секунду.

– Да? А почему так мало?

– Потом зверь меня учуял, пятна побелели, и он убежал, я даже винтовку поднять не успел.

– Эх-х-х, наверное, дорогая получилась бы шкура…

– Очень. Такой ещё ни у кого нет.

– То есть как это нет? – удивился Хорс.

– Вот так, ни разу ещё не была добыта, – буркнул Крайс.